Фетальная терапия что это такое

Фетальная терапия — людоедство во имя медицины

О фетальной терапии — использовании зародышевых клеток — как способе «омоложения» и «лечении» заболеваний…

В основе фетальной терапии лежит изъятие и использование тканей человеческих эмбрионов и плодов (лат. fetus), жизнь которых искусственно прерывают на разных сроках беременности (чаще всего на 15-22 неделе).

Фетальные — зародышевые — клетки вводят в организм людям, страдающим различными заболеваниями, а также в целях «омоложения» стареющего организма, и даже используют в производстве косметических средств.

Фетальная терапия не раз вызывала резкие протесты общественности — она недвусмысленно названа «разновидностью людоедства» (каннибализма).

В качестве одного из наиболее активных поборников фетальной терапии в России выступает академик Российской академии медицинских наук (РАМН) профессор Г.Т.Сухих.

Этот человек, с 2007 года возглавляющий московский ФГУ Научный Центр акушерства, гинекологии и перинатологии (ФГУ НЦ АГ и П) им. В.И. Кулакова Росмедтехнологий, печально «прославился» на всю Россию тем, что, начиная с 90-х годов, упорно продвигал в стране фетальное людоедство.

Интересно, что некоторые единомышленники академика Сухих предлагают вообще отказаться от употребления выражения «фетальная терапия» (получившего в народе дурную славу) — дабы не смущать население…

Действительно, вместо выражения «фетальная терапия» в настоящее время чаще используют менее понятные для неспециалистов словосочетания.
Например, такое – «трансплантация фетальных аллогенных стволовых клеток». Фетальщики относят эту деятельность к области «высоких медицинских технологий».

Сам академик Г.Т. Сухих в 2001 году так охарактеризовал свою «высокую» деятельность [4]: «Клеточная биология в качестве основного средства борьбы с болезнями предлагает использовать клетки. Но не всякие. Только эмбриональные, зародышевые — фетальные. Их получают из тканей зародышей при абортах. Из эмбриона, удовлетворяющего требованиям по срокам, выделяют необходимые для медицинских целей материалы. Процесс этот трудоемкий, он требует ювелирной точности и абсолютной стерильности. На предлагаемые не имеющие аналогов способы приготовления клеточного трансплантата из фетальных тканей получен патент № 2160112 от 10 декабря 2000г.».

Людоедство в России

Визит супруги вице-президента США доктора Джил Байден в ФГУ «Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии имени В.И. Кулакова». Директор Центра Г.Т.Сухих приветствует вторую леди США и сопровождающую ее делегацию.

Согласно указанному академиком Г.Т. Сухих патенту [RU (11)2160112(13)C1, «Способ приготовления клеточного трансплантата фетальных тканей»], метод приготовления «лечебных взвесей» из абортированных детей заключается в следующем:

«Для приготовления трансплантата необходимы абортивные плоды 17 – 21 недели внутриутробного развития весом 150 – 450 г…. В работу принимаются плоды без генетических аномалий и без нарушений целостности кожных покровов… Плод тщательно обрабатывают раствором детергента и отмывают дистиллированной водой… Затем забирают следующие органы: тимус, сердце, легкие, печень, селезенку, брыжейку, спиной мозг, щитовидную железу, глаза. Кроме того… снимается кожа с живота и спины… Органы измельчают…».

Тем, кто согласится прибегнуть к введению клеток человеческих эмбрионов и плодов, академик обещал множество разных чудес, например:

· «оптимизацию веса,

· омоложение внешнего вида,

· повышение либидо и потенции,

· замедление старения,

· восстановление умственных способностей ,

· повышение процесса осмысления» и др.

По словам академика Сухих Г.Т., фетальная терапия — это «последнее достижение биологии и медицины», «живое дополнение к обычной терапии», одним словом – «исключительно многообещающее направление в медицине».

Причём для такой «терапии» более всего «удовлетворяют требованиям по срокам» нерожденные младенцы (желательно здоровые), которых безжалостно извлекают из материнской утробы во втором триместре (обычно на 14-22 неделе) беременности путем «управляемых абортов», производимых по «медицинским» или «социальным показаниям» [3, 5, 6]. «Управляемый аборт» — это преждевременные роды, искусственно вызванные гормональными препаратами. При этом способе может родиться живой ребенок.

Интересно, готовы ли авторы таких изобретений посвятить своих маленьких детей или внуков (если таковые у них имеются) в секреты своей «врачебной» и «научной» деятельности по изготовлению дьявольских «лечебных смесей» из убитых младенцев?

И не страшно ли, что лоббисты подобных «научных направлений» занимают ответственные посты в области «охраны здоровья матери и ребёнка» в российском здравоохранении?

Одним из источников телец нерожденных детей (в том числе, здоровых) для фетальной клеточной «терапии», очевидно, могут служить евгенические аборты.
Такие аборты производят на основании результатов пренатальной диагностики (ПД), если у младенца выявляют неизлечимый врожденный порок развития или аномалии наследственного аппарата, например, синдром Дауна (и мать соглашается прервать беременность). Обычно евгенические аборты совершают на поздних сроках беременности (чаще всего во втором триместре беременности).

В настоящее время, из-за массовых (государственных) мероприятий направленной на аборт ПД уже гибнут тысячи больных и здоровых нерожденных детей.

Первых (чаще всего – нерожденных младенцев с синдромом Дауна) истребляют целенаправленно. Их матерям настойчиво рекомендуют произвести аборт, так как ряд организаторов здравоохранения и политиков считают, что в «социальном государстве», каковым по Конституции является Россия, допустимо тратить деньги налогоплательщиков на массовое производство абортов (убийство нерожденных детей), но расходование средств на оказание помощи инвалидам – это якобы «непереносимый социальный груз».

Что касается здоровых нерожденных младенцев, то они гибнут в ходе мероприятий ПД «случайно» — от осложнений инвазивной ПД (выкидышей) и диагностических ошибок, из-за которых на аборт «по медицинским показаниям» склоняют здоровых женщин, на самом деле вынашивающих нормально развивающегося ребенка.

Причём статистика, связанная с ПД, в целом является абсолютно непрозрачной для общества (как будто речь идет о глубокой военной тайне).

В частности, невозможно узнать точные данные о количестве ложноположительных результатов ПД, в результате которых абортируют здоровых младенцев.

Поэтому придется прибегнуть к собственным оценкам. Процент выявления синдрома Дауна у женщин из «группы риска» (которым, по результатам пренатального скрининга, настоятельно рекомендуют инвазивную ПД) в среднем достигает 2 – 5%. Причём даже на этой («уточняющей») стадии ПД точность диагностики составляет не 100%, а всего около 99% [9 - 11], то есть, с вероятностью, как, минимум, 1%, возможна ошибка.

На практике приведенные цифры могут означать следующее: при обследовании с помощью методов инвазивной ПД группы риска, включающей, например, 200 беременных женщин, будут выявлены 4 — 10 нерожденных детей (2 – 5%) с хромосомными болезнями, чаще всего, с синдромом Дауна. В таких случаях врачи, следуя приказам Минздравсоцразвития РФ, в качестве «лечения» настойчиво рекомендуют аборт. При этом как минимум 2 нерождённых младенца из 200 обследованных (1%) будут объявлены «больными» ошибочно (так называемые «ложноположительные» результаты). На самом деле эти два ребёнка являются здоровыми, хотя их также приговорят к аборту.

Эти младенцы, как следует из заявленного академиком Г.Т Сухих патента № 2160112, представляют особый «интерес» для фетальных «терапевтов».

Очевидно, программы «снижения социального и генетического груза» с помощью евгенических абортов служат одним из факторов, создающих условия для продвижения в России фетальной терапии – изощренной формы людоедства.

И дело уже дошло до того, что «уникальный метод трансплантации фетальных (зародышевых) клеток человека» в настоящее время открыто предлагают в качестве одной из «медицинских услуг» отдыхающим некоторых санаториев.
В этом можно убедиться, ознакомившись, например, с информационными материалами, размещенными на рекламных сайтах санатория «Родник» (город Пятигорск).

Вопреки восторженной рекламе ангажированных «целителей», подобное лечение отнюдь не безопасно для пациентов, причем не только с точки зрения их души, но и тела.

Препараты, полученные из телец нерожденных (точнее, уморенных вскоре после искусственного извлечения из тела матери) младенцев несут опасность заражения прионами, а также другими, пока еще неизученными патогенами (например, еще необнаруженными видами вирусов), для которых не разработаны системы тестирования.

Кроме того, трансплантированные фетальные клетки могут образовывать опухоли в организме реципиента. Об этом, в частности, свидетельствует трагический случай с израильским мальчиком, у которого после «лечения» в России клетками, полученными от абортированных детей, возникли опухоли (образовавшиеся из трансплантированных фетальных клеток).
Случившееся широко обсуждалось в средствах массовой информации, Интернете и научной печати (особенно зарубежных) в феврале — марте 2009 года.

Казалось бы, описанная история, в которой пострадали невинные дети — трое «законно» абортированных младенцев и больной мальчик — должна была бы, наконец, заставить «клеточных терапевтов», политиков и руководителей здравоохранения задуматься о нравственных и социальных «результатах» этой глубоко аморальной, преступной деятельности.

К тому же навязывание российскому обществу наукообразного людоедства может затормозить развитие в стране действительно важных (и этически доброкачественных) областей клеточных технологий, не связанных с убийством нерождённых детей.
В частности, к таковым относятся исследования, связанные с изучением и использованием стволовых клеток, выделенных у взрослых доноров (в том числе, аутологичных клеток, полученных от самого пациента) и др. Например, большие надежды во всем мире связывают с открытиями, позволяющими перепрограммировать обычные клетки взрослого человека в эквивалент стволовых клеток.

Важно, что этот законопроект должен был практически запретить (за исключением отдельных, особо оговоренных случаев) использование клеток, полученных от эмбрионов и плодов человека. С другой стороны, он открывал широкие возможности для действительно перспективных и этически приемлемых исследований (не связанных с уничтожением нерожденных детей). Появилась надежда, что продвижение позорящего Россию фетального каннибализма наконец-то будет остановлено.

Но, к сожалению, судьба законопроекта «О биомедицинских клеточных технологиях» до сих пор остается не ясной…

И он даже, по-видимому, не рассматривался в Госдуме. Неужели лобби поборников фетального каннибализма оказалось сильнее?

Аналогичная картина наблюдается и в некоторых других странах СНГ.
Например, украинский коллега московских фетальщиков, основатель Клиники клеточной терапии Национального медицинского университета и клиники «ЭмСелл» в Киеве профессор А.И. Смикодуб пообещал на сайте своей клиники, что уже «в этом столетии можно будет покупать эмбриональные клеточные суспензии в виде лекарственных препаратов в специализированных аптеках для проведения лечения в домашних условиях или больницах».

Вместе с тем, разгул фетальщиков на многострадальной Украине и в России уже приобрел широкую огласку на международном уровне.
В частности, на известном католическом интернет-портале «Human life international (hli)» в разделе, посвященном анализу биоэтических проблем современной медицины, можно увидеть аналитическую статью, название которой говорит само за себя: «Эксперименты с фетальными тканями и трансплантация: биологическая камера ужасов в Восточной Европе» (2007) (автор – известный публицист и постоянный эксперт «Human life international» Брайан Клoус (B. Clowes).

С другой стороны, фетальная терапия до сих пор запрещена в странах либерального Запада.

В частности, осенью 2008 года Европейское патентное бюро наложило запрет на патентование технологических разработок, основанных на выделении человеческих эмбриональных стволовых клеток, так как «подобные технологии… наверняка вызовут в обществе стойкий протест и обвинения в нарушении базовых принципов морали».

Продолжающееся продвижение фетальной терапии в России — это грозный симптом опасного ослабления «процесса осмысления» и нравственного чувства, как у поставщиков, так и потребителей данной «медицинской услуги», а также у чиновников и организаторов здравоохранения, покровительствующих указанной аморальной деятельности.

Ссылка на описание патента http://www.ntpo.com/patents_medicine/medicine_6/medicine_1215.shtml Маргарет Сэенглер

Фетальная терапия - все за и против. Лечение стволовыми клетками

Современная медицина обладает инструментом, который разделил общество на два противоположных лагеря. Это фетальная терапия, которая использует материал эмбрионов и стволовых клеток. Вокруг данного метода множество мифов и страшилок. Средства массовой информации предлагают различные точки зрения на методы фетальной терапии, и большинство из них отрицательные в моральном аспекте. В статье попробуем разобраться в терминах и рассмотреть проблематику данного вопроса.

Стволовые клетки – что это?

Термин «стволовые клетки» был предложен российско-американским ученым Александром Максимцовым в 1909 году. Понятие использовалось в отношении предшественников клеток крови, которые образуются в костном мозге млекопитающих в период эмбрионального развития. Прошло всего сто лет, и сегодня современная медицина научилась их культивировать, использовать при трансплантации, репрограммировать в стволовые обычные соматические клетки.

В организме человека выделяют более 220 видов клеток и все они – производные недифференцированных стволовых клеток человека. Главные их свойства:

Способность к самообновлению путем асимметричного деления, когда из одной стволовой клетки образуется две абсолютно идентичных материнской без их дифференцировки.
Наличие дифференцирующего потенциала (потентности), то есть способность делиться с образованием специализированных клеток. В таком случае из одной стволовой клетки образуется две узкоспециализированных.

У этих клеток, как и у всех других, есть свой возраст – короткое «младенчество», быстро заканчивающееся «детство», стремительная «юность» и продолжительная «зрелость».

Стволовые клетки: младенчество

В начальном понимании стволовые клетки – это эмбриональные зародышевые клетки. Вспомним, с чего начинается наш организм. Оплодотворенная яйцеклетка (зигота) начинает делиться на бластомеры в геометрической прогрессии. На стадии 32 бластомеров (морула) все клетки являются тотипотентными стволовыми клетками. Что это значит? Что каждая из этих клеток может дать начало новому организму.

На стадии 128 бластомеров (бластула) стволовые клетки становятся плюропотентными – они приобретают частичную специализацию и уже дают начало зародышевым листкам, но сохраняют возможность стать любой клеткой организма. При этом они могут делиться неограниченное количество раз.

После стадии бластулы стволовые клетки «взрослеют» и могут дать начало только строго специализированным клеткам. И именно на стадии бластулы можно добыть эмбриональные стволовые клетки, но при этом разрушить и сам эмбрион. Сегодня в основном человеческие эмбриональные стволовые клетки получают из эмбрионов, которые остались «лишними» при искусственном оплодотворении.

Фетальные клетки – детство и юность стволовых

Из абортивного материала (6-21 недели беременности) получают фетальные стволовые клетки (от латинского «плод» - fetus). Эти клетки уже унипотентные – они развиваются в строго определенный тип и не могут делиться неограниченное количество раз.

Чем ранее срок формирования зародыша, на котором эти клетки получены, тем они более пластичны в плане деления и дифференцировки.

В пуповинной крови, которая собрана в период родов, находятся совсем «юные» стволовые клетки, которые могут превратиться в клетки крови, костей, нервной системы и другие. В маленьком объеме пуповинной крови их совсем немного, они быстро размножаются, и поскольку пока не перенесли вирусных атак и влияния негативных факторов внешней среды - иммунологически не созрели. Именно поэтому эти клетки – перспективное направление при трансплантациях. Их получают из банков стволовых клеток, где хранится замороженная пуповинная кровь доноров.

Зрелость стволовых клеток

Но и после рождения в человеческом организме есть небольшой запас этого «пластилина», который с возрастом уменьшается. Эти клетки нужны организму на случай «поломки», фибробласты способны превращаться в определенный тип клеток и замещать поврежденные участки органов и тканей. А кроме того, они стимулируют внутренний резерв организма на восстановление.

Они находятся в костном мозге, жировой ткани, других структурах организма. Именно они и являются аутентичным материалом при различных трансплантациях.

Специфика терапии

Стволовые клетки любого «возраста» можно применять при терапии патологий. Но тут есть своя специфика.

Терапия при помощи эмбриональных стволовых клеток, благодаря их тотипотентности, предлагает широкие перспективы. Но они плохо растут в питательных средах, с каждым делением накапливают генетические ошибки и при трансплантациях развиваются хаотично, часто приводя к образованию тератом (опухолей из эмбриональных тканей). Они способны к перерождению в раковые клетки и вызывают реакции отторжения, как и любые другие чужеродные для организма включения.

Фетальная терапия более предсказуема. Ведь эти клетки могут перерождаться в строго определенный тип. Но и здесь существует масса проблем. Не говоря об этической стороне вопроса, они также вызывают отторжение и живут очень недолго. Но, по мнению большинства ученых, это направление развития методик со стволовыми клетками наиболее перспективно.

Успешные методики

Первая успешная трансплантация с использованием стволовых клеток пуповины была проведена в 1987 году, когда пятилетний Мэтью Фарроу был исцелен от врожденного заболевания крови (анемии Фанкони). С того времени уже более 10 тысяч пациентов прошли такую терапию. Главный ее недостаток – минимальное (до 100 мл) количество крови, которое извлекается всего один раз. К преимуществам данных методов можно отнести возможность замораживания стволовых клеток с сохранением ими всех свойств на срок более 20 лет. А благодаря наличию банков стволовых клеток, есть возможность подобрать донорскую кровь.

Терапия собственными стволовыми клетками далеко не нова. Эта успешная методика вошла в медицину в 1969 году, когда была проведена пересадка костного мозга для пациента с раком крови доктором Э. Томасом (Сиэтл, США). Современные методики позволяют победить лейкемию у 80 % детей.

При аутологичной пересадке (собственными клетками) реакций отторжения нет. При аллогенной (от донора) трансплантации реакции отторжения возможны. Возможности размножения этих клеток на питательных средах открывают новые горизонты для медицины, которая уже сегодня использует данные методики при восстановлении костей и суставов, для регенерации тканей после ожогов.

Источники стволовых клеток

Исходя из вышесказанного, можно разделить все источники получения стволовых клеток на группы, взяв за основу один из признаков.

Если стволовые клетки берутся у донора, то они могут быть аутологичные (собственного организма), аллогенные (донор – другой человек), ксенотрансплантационные (донор – представитель другого биологического вида).

Если брать за основу место забора стволовых клеток, то они могут быть взяты из:

Эмбриональных тканей.
Фетальных тканей.
Костного мозга.
Пуповинной крови.
Периферической крови.
Жировой ткани.
Поджелудочной и предстательной желез.

В этическом отношении, что совершенно ненаучно и надуманно, но иногда становится более весомым, чем все остальные аспекты, материал может быть нечистым (эмбрион или плод человека) или чистым (все остальные стволовые клетки). Хотя и в этом вопросе можно найти подводные камни и предположить, что все стволовые клетки могут иметь этически нечистое происхождение.

Победа над болезнью еще до рождения

Отдельное направление фетальной терапии – фетальная хирургия. Это технологии EXIT, что означает «частично внутри, вне матки». Это операции на плоде, связанном пуповиной с материнским организмом, которые проводятся после 28-й недели беременности.

Современные методы фетальной медицины следующие:

Лекарственный метод. В таком случае лекарства вводятся непосредственно в пуповину. Например, кортикостероиды помогают развитию легких плода, если есть вероятность его рождения раньше срока. Применяется также при сердечной недостаточности плода и продлении беременности.
Инвазивные методы. Это и переливания крови, и лазерная хирургия, и внутриутробное шунтирование, и операции на сердечных клапанах плода.

Фетальная хирургия ищет новые методики и, возможно, в скором будущем операции и болезни уйдут в прошлое.

Морально-этический аспект

Фетальная терапия – это трансплантологическая манипуляция. При этом она отличается от обычной трансплантологии, когда пересаживаются органы умерших людей, давших на это согласие при жизни, или доноров, добровольно согласившихся на данную процедуру.

В данном случае речь идет о заборе и использовании клеток плода, который уже сформировался в утробе матери. И таким образом, на поздних стадиях беременности, клеточной терапии предшествует убийство. Ведь для фетальной медицины важно, чтоб клетки были взяты у абсолютно здорового плода, а значит, аборт производится совсем не по медицинским показаниям.

Широко распространенная практика поздних абортов, когда у ребенка пренатальная диагностика выявляет синдром Дауна, ставит перед женщиной устойчивое противоречие. Кроме того, диагностика не имеет 100 % гарантии верности результата. По некоторым данным из 200 обследованных плодов как минимум 2, а это 1 %, оказываются ложноположительно больными. Появление профессиональных «женщин-инкубаторов», которые за вознаграждение вынашивают ребенка до момента преждевременных родов, когда он не должен выжить, только подтверждает масштабы негативных мнений относительно этической стороны фетальной терапии.

При этом современная медицина позволяет сохранить жизнь ребенку, родившемуся даже на 19-й неделе. Но самый оптимальный срок 20-22 недели для фетальной медицины порождает схемы для поставки врачами абортивного материала. И эта проблема только подливает масла в огонь для борьбы реакционеров-моралистов и биологов-трансплантологов.

Любая женщина должна знать, что инвазивное вмешательство в период развития плода в 0,5-3 % приводит к его гибели или патологиям. И только тщательно взвесив все риски, необходимо принимать такое непростое решение.

Фетальная терапия в России

В центре Москвы, на улице Опарина-4, находится научный центр акушерства, гинекологии и прерионтологии имени В. И. Кулакова. Центр криозаморозки стволовых клеток находится здесь же. В этом же здании располагается и Лаборатория клинической иммунологии, которой руководит академик и автор патента по использованию эмбриональных и фетальных стволовых клеток Г. Т. Сухих.

О центре им. Кулакова и лаборатории Г. Сухих существует множество противоречивых отзывов. А всего в России функционирует порядка 30 подобного рода учреждений, которые работают с фетальным материалом.

Одно можно сказать с уверенностью: с развитием данного направления статистика абортов на поздних сроках (управляемое прерывание беременности) в России резко возросла. О том, связано ли это с тем, что наиболее перспективны для фетальной медицины клетки плода на сроках беременности от 18 до 22 недель, можно спорить. Но статистика абортов всегда существовала. Разве не лучше использовать этот материал во благо людям, чем просто его утилизировать?

Продукт фетальной медицины

Стоимость фетальной терапии впечатляет – один укол стоит 500-2 000 долларов. Это средство широкого спектра действия – излечивает недуги, начиная от болезни Альцгеймера и Паркинсона, пороков нервной системы, почек и других органов, заканчивая омоложением, ревитализацией, остановкой старения, повышением умственных способностей. Это одна сторона медали. Но есть и другая.

Фетальные клетки находят применение в косметологии (уколы молодости) и производстве косметики (маркировка Human или Fetal). Косметика с использованием тканей человеческих эмбрионов дорогостоящая и изготавливается в линиях французских, швейцарских, немецких производителей.

Но и это не все. Какие препараты делают из эмбрионов? Сегодня производится от 5 до 10 видов вакцин из данного материала – корь-свинка-краснуха, опоясывающий лишай, оспа, гепатиты. Есть данные о том, что разрабатываемая вакцина от ВИЧ также основана на работе с абортивным материалом.

Одна из лабораторий корпорации PepsiCo занимается разработкой модуляторов или усилителей вкуса из фетального материала.

Утилитарное использование абортивных клеток и тканей сегодня распространяется для лечения человека, а органы и ткани не рожденного ребенка носят статус «лекарственного средства». Экстракорпоральное оплодотворение и его результат – многоплодная беременность – также становятся источником получения эмбриональных стволовых клеток.

Подводим итог

Современная терапия с использованием стволовых клеток давно миновала стадию научных экспериментов и стала практикой во многих странах мира. Особенные перспективы фетальная терапия открывает при лечении атеросклерозов и патологий суставов, болезни Паркинсона и рассеянного склероза. И это далеко не все болезни, которые не поддаются медикаментозному лечению, но излечимы методами клеточной терапии. Статистика ВОЗ по 12 странам Европы это подтверждает – 16 операций с использованием клеточной трансплантации на миллион пациентов.

Кроме того, у данных методов существует и перспектива в улучшении качества жизни людей. Это и замедление процессов старения, и улучшение жизненного тонуса, и повышение потенции.

По словам академика РАМН и автора патента RU (11) 2160112 (13) C1 «способ приготовления клеточного трансплантата фетальных тканей» Г. Т. Сухих, фетальная терапия – перспективное направление современной медицины и последнее достижение клеточной биологии.

Но каждый мыслящий человек самостоятельно выбирает, как относиться к проблемам фетальной медицины.

Фетальная медицина | Моя Семья

ФЕТАЛЬНАЯ МЕДИЦИНА

В основе фетальной терапии лежит изъятие и использование тканей абортированных человеческих эмбрионов до 8-ой недели внутриутробной жизни и плодов (fetus — лат. «плод»), жизнь которых искусственно прерывается после 8-ой недели, в том числе, и на поздних сроках беременности (чаще всего на 15-22 неделе). В настоящее время, жизнеспособным считается младенец в возрасте 22 недели, весом от 500 г. (Медицина знает примеры, когда выживают родившиеся в 19 недель).

Что происходит затем с плодом, изложено наиболее активным поборником фетальной терапии академиком РАМН Г.Т. Сухих, одним из председателей Оргкомитета VI Международного Конгресса по репродуктивному здоровью, в полученном им патенте № 2160112 от 10.12. 2000 г., на «не имеющие аналогов способы приготовления клеточного трансплантанта из фетальных тканей». (3 — см. здесь)

Патентная формула изложена им по-научному кратко, сухо и конкретно: «Для приготовления трансплантанта необходимы абортивные плоды 17-21 недели внутриутробного развития весом 150-450 г…. В работу принимаются плоды без генетических аномалий и без нарушений кожных покровов…Плод тщательно обрабатывают раствором детергента и отмывают дистиллированной водой…Затем забирают следующие органы: тимус, сердце, лёгкие, печень, селезёнку, брыжейку, спиной мозг, щитовидную железу, глаза. Кроме того,…снимается кожа с живота и спины…Органы измельчаются…»

Переработанная «биомасса» из тканей человеческих тел представляет собой средство широкого спектра действия -от лечения синдрома Дауна и болезни Паркинсона, до повышения либидо и потенции, заболеваний нервной системы, поражений головного мозга, почек, а также как средство для омоложения внешнего вида, оптимизации веса, замедления старения, восстановления умственных способностей, повышения процесса осмысления и проч. и проч.. Стоимость фетальной терапии впечатляет — одна инъекция стоит от 500 до 2000 долларов.

Когда легализуется убийство человека, пусть пока ещё и не родившегося, во благо плоти другого человека, права человека — фундамент либеральной идеологии, — превращаются в насмешку дьявола.

По словам академика Г.Т. Сухих фетальна терапия — это «последнее достижение биологии и медицины», «живое дополнение к обычной терапии», одним словом —«исключительно многообещающее направление медицины».

Но во многих странах фетальная медицина запрещена законом, в первую очередь по морально этическим соображениям.Резолюция Совета Европы №327/88, п. 3 недвусмысленно гласит: «Коммерческие сделки и эксперименты с эмбрионами запрещаются под страхом судебного расследования». Однако уважаемый академик утверждает, что «большинство проблем такого рода надуманы». На самом деле, главная причина не в этом. Потребность в абортивном материале постоянно растет. Спрос диктует предложение. Фетальные-зародышевые ткани находят все более широкое применение в различных областях, например, в косметике. Продукты человеческого происхождения обычно маркируются Human или Fetal. Однако важно иметь в виду, что производители зачастую не указывают, что помимо продуктов животного происхождения в состав могут войти и человеческие эмбрионы. Такая косметика на порядок дороже. В основном, их изготавливают на косметических линиях швейцарских, французских, немецких и российских производителей. Это и очищающие лосьоны, и противозудные кремы, кремы для век, антицеллюлитные кремы и даже зубные крем-пасты.

ПРОИЗВОДСТВО ВАКЦИН ИЗ ДЕТЕЙ

Ещё одним перспективным и бурно развивающимся направлением высокодоходной утилизации фетальных-зародышевых тканей является производство вакцин. Транснациональный спрут — компания Merck, спонсор VI Международного конгресса — производит пять видов вакцин из абортивного материала: от ветрянки, кори-свинки-краснухи, кори-свинки-краснухи+ветрянки, опоясывающего лишая, готовится вакцина от ВИЧ. Другие компании выпускают вакцины от ветряной оспы, натуральной оспы, гепатита А. Повторю, это бурно развивающийся бизнес, приносящий колоссальные доходы.

Кстати, компания Merck хорошо известна в России как производитель гардасила — средство от рака шейки матки. Шум вокруг этого препарата — классический случай маркетинга на страхе, несмотря на то, что инъекции гардасила приводят к бесплодию. Фактически — это скрытая стерилизация.

Все это внедряется в рамках международной программы «Планирования семьи» — междисциплинарной темы VI Международного конгресса по репродуктивной медицине.

Обязательная прививка, по существу уже закрепленная законодательно, направлена, прежде всего, против Церкви Христовой, потому, что православные родители, препятствующие прививкам своих детей, со временем станут нарушителями закона, а их православная доктрина окажется противоречащей законодательству РФ.

Использование абортированных фетальных клеток для разработки модуляторов (усилителей) вкуса.

Или, например, биотехнологическая компания Senomyx, сотрудничащая с пищевым гигантом PepsiCo, использует абортированные фетальные клетки для разработки модуляторов (усилителей) вкуса. При этом компания PepsiCo в рекламных целях использует слоганы, известные на всех континентах: от жизнеутверждающего — «Бери от жизни всё» до многозначительного — «Всё только начинается». К чему приведут нас эти «начинания» в духовном плане? Как не изумиться цинизму современного либерализма, который теперь людоедство в прямом, а не переносном смысле относит к категории этики, пусть и биоэтики как символа жизненного успеха. Каковы конечные цели этих «начинаний», ведь процесс этот не стихийный, а хорошо скоординированный и многоплановый.

Принцип утилитарного использования абортивного материала нравственно недопустим. Он не может быть распространен на человека, так как статус человеческой жизни даже на эмбриональной стадии не равен статусу вещи, животного или растения; эмбрион — уже человек. Придание органам и тканям неродившегося человека, статуса «лекарственных средств» имеет своим логическим следствием признание возможности их купли-продажи, что, кстати, противоречит Декларации Всемирной Медицинской Ассоциации «О трансплантации органов тканей человека» (1987 г.)

Широкое применение абортивного материала неизбежно порождает международный криминальный бизнес, приносящий огромные барыши. Глобализация «рынка» фетальных тканей способствует ещё более широкому распространению фетальной терапии, коммерциализации и легализации абортов, и как мы увидим далее — принудительных абортов, в том числе и поздних.

Смерть растёт в цене и будет возрастать за счет обесценивания человеческой жизни. Подход очевиден: «цель оправдывает средства». Но безнравственные средства не могут привести к достижению благородной цели. В результате растет бизнес на смерти, при тотальной нравственной деградации. Причем эта деградация, неизбежно, затрагивает не только пациента как объекта воздействия, но и медицинского работника, который осуществляет эту технологию, и в конечном итоге, общество и власть, которые всё это допускают.

РОСТ ПРИНУДИТЕЛЬНЫХ АБОРТОВ по «медицинским» и «социальным показателям»,так называемых «евгенических абортов»,

Стремительно растущая потребность в абортивном материале приводит не только к легализации абортов, финансируемых государством, но и финансированию принудительных абортов по «медицинским» и «социальным показателям»,так называемых «евгенических абортов», в целях снижения «социальной и генетической нагрузки на общество». То есть в интересах сокращения государственных расходов. Ведь эффективная экономика должна быть экономной. Цель евгенических абортов преподносится как благородная и гуманная — «улучшение человеческого генофонда». Аборты по «медицинским» и «социальным показателям», (чтобы не травмировать общественность), называют ещё «управляемыми абортами», то есть преждевременными родами, которые искусственно вызываются гормональными препаратами. При этом способе может родиться живой ребенок, зато с оптимальным весом. То, что и требуется, лишь бы «без нарушений кожных покровов».

Такие аборты создают психологическую ситуацию толерантного или равнодушного, что, впрочем, одно и то же, отношения в обществе к принципам «фашистской евгеники», которая на Нюрнбергском процессе над нацистскими врачами, была признана преступлением против человечности.

Тем не менее, подобные аборты широко рекламируются и проводятся на основании результатов перинатальной диагностики (ПД), если у младенца выявляют неизлечимый врожденный порок развития или аномалии наследственного аппарата, например, синдром Дауна. Обычно евгенические аборты совершаются на поздних сроках беременности, чаще всего во втором триместре беременности. В настоящее время из-за массовых государственных мероприятий, направленных на аборт по результатам ПД, уже гибнут тысячи, как больных, так и здоровых нерождённых детей. Первых (чаще всего — нерождённых младенцев с синдромом Дауна) истребляют целенаправленно — матерям настойчиво рекомендуют по разработанным психологами методикам дать согласие на аборт.

Что касается здоровых нерожденных младенцев, то они гибнут в ходе мероприятий ПД «случайно» от осложнений инвазивной ПД (выкидышей) и диагностических ошибок, на которые по «медицинским показателям» склоняют здоровых женщин, на самом деле вынашивающих, нормально развивающегося ребенка. Причем статистика, связанная с ПД полностью отсутствует, фактически засекречена и непрозрачна для общества. Тем не менее, по расчетам специалистов, доля «ошибочно» абортируемых здоровых детей реально может достигать 20-30%.

На первый взгляд может показаться, что принудительная стерилизация и принудительные аборты противоречат обычной логике: ведь чем больше бесплодных женщин, тем, казалось бы, должно быть меньше абортивного материала для растущих потребностей фетальной медицины, косметики, изготовления вакцин и т.д. Но это лишь на первый взгляд. Ведь логика бывает не только человеческая. Более отдаленная цель, хотя и промежуточная, — взятие со временем под полный контроль государства тайну рождения и смерти как стремление подменить Божественный Промысел могуществом науки. Слишком многих, ослепленных гордыней, занимал вопрос тайны рождения и смерти для обретения бессмертия, что подразумевает упразднения первородного греха. Отвержение догмата о первородном грехе, а в широком смысле отвержение Бога и Его заповедей, с неизбежностью приводит к утверждению греха как нормы, угрожающей духовному и физическому существованию человека. Это самая главная цель врага рода человеческого.

РЕГУЛИРУЕМАЯ И КОНТРОЛИРУЕМАЯ СМЕРТЬ называется по научному ЭВТАНАЗИЯ

Её внедрение в сознание общества как приемлемый вариант смерти — акт «милосердия», будет объясняться необходимостью сбалансирования количество населения по возрастным группам в силу интенсивного сокращения рождаемости, иначе нагрузка на бюджет, как нам доходчиво объяснят законодатели, из-за непомерного роста числа пенсионеров отрицательно скажется на уровне жизни остального населения. Ничего сенсационного в этом нет, именно подобная манипуляция сознанием идет со стороны СМИ во всем мире. Планы легализации эвтаназии не только не скрываются, их открыто обсуждают, изощренно рекламируют и уже в некоторых странах эвтаназия закреплена законодательно. А к оппонентам относятся пока иронично и сочувственно. Пока…

ЭКСТРАКОРПОРАЛЬНОЕ ОПЛОДОТВОРЕНИЕ (ЭКО)

Чтобы взять под контроль государства Божественную тайну рождения, разработаны вспомогательные репродуктивные технологии (ВТР). ВТР — это собирательное понятие, включающее в себя комплекс различных мероприятий, направленных на лечение различных форм женского и мужского бесплодия, в частности, экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО). В основе угрожающего роста бесплодия лежит проблема ранних и частых абортов, широкое внедрение со школьной скамьи химических и гормональных контрацептивов, что обусловлено ростом беспорядочных половых связей, частой сменой партнёров, то, что сегодня лицемерно называется гражданским браком. Следовательно, ЭКО борьба не с причиной, а со следствием. Бой с тенью, с иллюзорностью. Или напускание тумана?

Экстракорпоральное оплодотворение — процесс непредсказуемый, для проведения которого врачи всегда предпочитают иметь некоторый запас эмбрионов. Отмечено, что вероятность развития беременности выше, если пересадить в матку несколько оплодотворённых яйцеклеток. Ещё 20 лет назад практиковалась пересадка 8-9 эмбрионов, 2,3, а то и 4 из которых приживались. Но со временем врачам удалось повысить качество оплодотворения яйцеклеток, благодаря чему стало достаточно подсадить 3-4 эмбриона.

Многоплодная беременность — один из факторов, наиболее часто сопутствующих процедуре экстракорпорального оплодотворения. Так, если при естественном зачатии количество многоплодных беременностей едва превышает 1% от общего числа, то в результате ЭКО многоплодие (2-3-4 плода) развивается в каждом втором случае. С целью снижения риска осложнений, врачи, осуществляющие ведение беременности, зачастую советуют женщинам сделать редукцию, то есть удалить лишние эмбрионы.

Несмотря на то, что сейчас многим женщинам подсаживают при ЭКО не более двух эмбрионов, необходимость редукции всё равно возникает, так как один эмбрион иногда делится на два или три.

Угроза преждевременного прерывания беременности после проведённой редукции возникает примерно у 65 % пациенток. Примерно у каждой второй женщины, то есть в 30-35 % случаев, беременность не удается сохранить.

Факторы, влияющие на эффективность ЭКО:

1. Эффективность ЭКО выше у женщин, имеющих в анамнезе беременности и роды;

2. Возраст и процент рождения детей при ЭКО составляет (среднестатистические данные):

— Более 20% в возрасте 23-35 лет

— 15% в возрасте 36-38 лет

— 10% в возрасте 39 лет

— 6% в возрасте 40 лет и старше;

Как видим, пока ЭКО не решает кардинально проблему бесплодия, но создает нравственные проблемы. Редукция эмбрионов — это не просто сложная операция, которая влечёт за собой множество негативных последствий, как для женщины, так и для плода.. Это ещё и серьёзная психологическая травма для пациентки, отчаявшейся иметь детей, которая, безусловно, не может не думать о том, что, давая своё согласие на редукцию, она, тем самым, соглашается на уничтожение долгожданного будущего ребенка.

Технология ЭКО — тот пробный камень, с помощью которого духи злобы поднебесной проверяют нравственное состояние общества. В октябре 2010 года Нобелевский комитет присвоил самую престижную в мире премию в области медицины британскому ученому-физиологу Роберту Эдвардсу, за которым в ученом мире закрепилось почетное звание «отца in vitro fertilization» (IVF), то есть «экстракорпорального оплодотворения».

В 1978 году по этой технологии родилось первое «дитя века» — Лесли Браун. Это и был тот пробный камень испытания человечества на нравственность. А ведь, всего за два с небольшим десятка лет до этого, исследования итальянского профессора-эмбриолога Даниэле Петруччи, сумевшего в течение месяца взращивать плод «в пробирке» (его термин in vitro используется до сих пор), вызвали такую бурную нравственную реакцию общества, что он был вынужден прекратить в дальнейшем свои исследования. Быстро, быстро «дозреваем». Сегодня имя Петруччи отсутствует в Интернете, даже в итальянском(!). Многозначительный факт. Полная калька работы Министерства Правды из романа Оруэлла «1984».

Что такое «фетальные продукты»?

Фетальные продукты (от лат. fetus – плод) – это продукты (плацента, стволовые клетки, ткани), полученные из абортированных эмбрионов. Все эти продукты должны быть получены от здоровых особей (человека или животного). Поэтому, если это продукт животного происхождения, то из стада выбираются здоровые беременные животные и забиваются. С человеком так поступить пока ещё нельзя. Естественными поставщиками такого продукта являются абортарии. Шокирующие подробности.

"Принесите-ка мне, звери, ваших детушек,
Я сегодня их за ужином скушаю!"
(К.И. Чуковский)

Что такое «фетальные продукты», о которых сейчас так много говорят?

Прежде всего, надо определиться с понятиями. Итак, фетальные продукты (от лат. fetus – плод) – это продукты (плацента, стволовые клетки, ткани), полученные из абортированных эмбрионов (так официально называется человек до 8-й недели внутриутробного развития) или абортированных плодов (человек после 8-й недели внутриутробного развития). Те же самые продукты могут быть получены и уже после рождения ребёнка (но в этом случае они уже не называются фетальными и имеют гораздо меньшую ценность).

Также нужно знать, что эмбрионы могут быть не только человеческие, но и животного происхождения (не родившиеся ягнята, телята, поросята – этим занимается криобиология, а материал называется ксеноорганами).

Из кого сделана фетальная косметика?

Почти вся «фетальная» косметика, которую обычная женщина может купить в магазине – животного происхождения. Маркировка может быть такая: экстракты Ovar, Placenta, Cutis, Hepar, Amnion, Liquor amnii (амниотическая жидкость), плацентарные протеины, протеины фетальной кожи и т.д. Продукты человеческого происхождения маркируются Human или Fetal.

Важно понимать, что производители зачастую не указывают, что помимо продуктов животного происхождения (применение которых тоже может быть спорным с этической точки зрения) в состав могут войти и человеческие эмбрионы (такая косметика стоит на порядок дороже). В основном, это косметические линии швейцарских, французских, немецких и российских производителей. Это и очищающие лосьоны, и «противозудные» кремы, кремы для век, антицеллюлитные кремы и даже зубные крем-пасты.

Что такое стволовые клетки?

Это клетки, способные к неограниченному размножению и к перевоплощению в любую другую специализированную клетку человеческого тела. Иначе их называют «материнскими» клетками. У взрослого человека такие клетки есть в костном мозге, где они постоянно превращаются в клетки крови. У эмбриона их, конечно, гораздо больше, потому что происходит усиленный рост маленького организм

от теории — к практике

Статья на конкурс «био/мол/текст»: «Миша родился 12 февраля здоровым ребенком. Но в 1,5 месяца я стала замечать, что на всех фотографиях малыш занимает одну и ту же позу, как будто его ножки неподвижны. Уже через несколько недель нам поставили диагноз, посочувствовали и посоветовали начать планировать второго, здорового ребенка». Из-за роковой комбинации генов Миша, как и остальные дети с этим заболеванием, был вынужден всю свою короткую жизнь бороться за каждое движение. Бороться отчаянно, изо всех сил, но в конце концов проиграть. Спинальная мышечная атрофия (СМА) относится к числу генетических аномалий, перед которыми человечество пока бессильно. Однако успехи генной терапии, за которыми сегодня наблюдает медицинский мир, могут перевести и СМА, и другие тяжелые наследственные патологии в разряд излечимых. Более того — излечимых еще внутриутробно.

Эта работа опубликована в номинации «Биофармацевтика» конкурса «био/мол/текст»-2018.

Партнер номинации — медицинская компания «Инвитро».

Генеральный спонсор конкурса — компания «Диаэм»: крупнейший поставщик оборудования, реагентов и расходных материалов для биологических исследований и производств.

Спонсором приза зрительских симпатий выступил медико-генетический центр Genotek.

«Книжный» спонсор конкурса — «Альпина нон-фикшн»

Природа ошибается, человек исправляет

Концепция генной терапии элегантна и красива, как все гениальное . Она заключается в доставке с помощью векторных систем [1] здорового генетического материала в клетку с целью заменить им «ошибочные» гены, с которыми сопряжены различные заболевания (рис. 1).

Рисунок 1. Перенос генетического материала в клетку с помощью вирусного вектора

И если в 80-х годах прошлого века, когда о генной терапии заговорили довольно громко, ее теория многим казалась продолжением сценария ленты «Назад в будущее», то сегодня она стала реальностью, открывающей новые, поистине безбрежные перспективы.

Тем не менее очевидно, что генная терапия имеет ряд ограничений, особенно когда речь идет о наследственных заболеваниях. Прежде всего, патологический процесс в таких случаях может начаться еще внутриутробно. К моменту, когда заболевание, наконец, диагностируют, — а это порой происходит спустя годы после рождения ребенка, — могут развиться необратимые повреждения клеток и органов, что значительно сужает терапевтические возможности или вообще сводит их на нет [4].

Шанс решить эту проблему появился благодаря современной пренатальной диагностике, которая позволяет обнаружить хромосомные дефекты уже на ранних стадиях беременности. Получив любой фетальный материал с помощью инвазивных методик, можно быстро и достоверно диагностировать генетические заболевания. А в случаях с гемоглобинопатиями необходимость в инвазивных манипуляциях и вовсе отпадает: чтобы их выявить, достаточно исследовать фетальные ДНК, полученные из клеток крови матери [5].

Современные пренатальные диагностические методики в комбинации с достижениями генной терапии предоставляют уникальную возможность исправить «ошибку» природы и вмешаться в патологический процесс еще до необратимого повреждения клеток. Обеспечить лечение различных заболеваний ребенка в утробе матери или, по крайней мере, сдержать прогрессирование болезни, по всей вероятности, может фетальная генная терапия, или генная терапия плода.

Идея фетальной генной терапии далеко не нова: всего через несколько лет после первой попытки проведения генной терапии у взрослых, в 1994 году исследователи начали всерьез обсуждать применение инновационной методики внутриутробно [6]. Сегодня, когда лечение генетических заболеваний в утробе матери уже практически превратилось из фантастической перспективы в реальность, опубликована масса работ, где подробно изучена фетальная генная терапия и ее преимущества по сравнению с генной терапией взрослых.

Пренатально vs постнатально

Предваряя вопросы о целесообразности внутриутробной коррекции генетической аномалии, сразу же остановимся на преимуществах генной терапии плода по сравнению с постнатальной генной терапией.

Широкие возможности воздействия на органы и системы

Известно, что при многих генетических заболеваниях (к примеру, буллезном эпидермолизе или кистозном фиброзе) бывает довольно сложно повлиять на основные звенья патологического процесса практически сразу после рождения. Коррекция же мутантных генов у развивающегося плода позволяет быстро увеличить популяцию стволовых клеток, обеспечив большой пул трансфицированных клеток и, как следствие, выраженный терапевтический эффект.

Упрощенное производство клинического вектора, переносящего генетический материал

Дозировка вирусного вектора, с помощью которого переносят генетический материал, зависит от массы тела. Благодаря малому размеру плода удается достигнуть гораздо более высокого биораспределения вектора при той же его дозировке, что в ходе генной терапии взрослого. Это позволяет сэкономить и время, и средства. Представить, насколько существенна экономия, помогают простые сравнительные данные: так, плод в 14–16 недель беременности (оптимальный срок индуцирования вектора) весит около 100 г, в то время как средняя масса тела взрослого составляет около 60 кг.

Повышение эффективности терапии за счет неполноценного иммунного ответа

Рисунок 2. Трехмерная модель капсида аденоассоциированного вируса, содержащего 60 белковых субъединиц

Ряд исследований продемонстрировал, что гуморальный иммунитет к аденовирусам и аденоассоциированным вирусам (AAV) (рис. 2) определенных серотипов, которые обычно используются в качестве векторов, может приводить к неудаче при экспрессии трансгена [7]. Это может стать одним из критических барьеров для успешной трансплантации.

В группу риска попадают около 50% взрослых, имеющих приобретенный иммунный ответ к этим вирусным векторам [8]. Но даже при отсутствии чувствительности введение вектора у взрослых нередко приводит к развитию иммунного ответа, снижающего длительность и уровень трансгенной экспрессии. Так, после внутримышечной инъекции аденовирусного вектора с геном белка дистрофина взрослым мышам с миодистрофией Дюшенна образуются антитела к дистрофину [9], что сопряжено со значительным снижением эффективности экспрессии. В то же время плод в утробе матери иммунологически незрел, что позволяет доставлять вирусный вектор и трансгенный продукт без ограничения, которое накладывает иммунный ответ [10].

Очевидные преимущества фетальной терапии по сравнению с постнатальной коррекцией обеспечивают ее более высокую эффективность и целесообразность, особенно при тяжелых, опасных для жизни заболеваниях. Даже в случаях, когда полного излечения достигнуть невозможно, фетальная генная терапия может влиять на патологические звенья заболевания, облегчая его течение и улучшая прогноз. А, следовательно, именно она может стать единственной терапевтической альтернативой прекращению беременности для тысяч семей. Тем более что число заболеваний, которые потенциально могут оказаться под контролем при внедрении генной терапии плода в клиническую практику, поистине огромно.

Перспективы и возможности

Генная терапия плода, предположительно, способна взять под контроль множество опасных патологий. Лишь малая их толика представлена в таблице 1.

**Таблица 1. Заболевания, которые могут контролироваться с помощью фетальной генной терапии** [11].
Заболевание	Геннотерапевтический препарат	Целевые клетки и/или орган	Возраст манифестации заболевания	Распространенность	Продолжительность жизни
Кистозный фиброз	CFTR (трансмембранный регулятор)	Эпителиальные клетки дыхательных путей и кишечника	Третий триместр беременности	1:4000	Около 35 лет
Мышечная дистрофия Дюшенна	Дистрофин	Миоциты	2 года	1:4500	25 лет
Спинальная мышечная атрофия	Белок SMN	Мотонейроны	6 месяцев (тип I)	1:10 000	2 года
Гемофилия [12]	Фактор свертывания крови VIII или IX	Гепатоциты	1 год	1:6000	При корректной терапии нормальная продолжительность жизни
Бета-талассемия	Глобин	Прекурсоры эритроцитов	До года	1:2700	До 20 лет
Болезнь Гоше	Глюкоцереброзидаза	Гепатоциты	9,5 лет	1:59 000	Менее 2 лет
Дефекты цикла мочевины	Орнитина транскарбамилаза	Гепатоциты	2 дня	1:30 000	2 дня
Буллезный эпидермолиз	Коллаген тип VII	Кератиноциты	Рождение	1:40 000	При корректной терапии нормальная продолжительность жизни
Гипоксическая ишемическая энцефалопатия	Нейротрофические факторы	Кортикальные нейроны	Рождение	1:1000	При корректной терапии нормальная продолжительность жизни
Тяжелая внутриматочная задержка роста	Плацентарные факторы роста	Трофобласт	Плод	1:500	Несколько дней

Кроме того, к числу патологий, которые, предположительно, могут поддаваться контролю с помощью фетальной терапии, относятся [5]:

Иммунодефицитные расстройства — синдром «голых» лимфоцитов, гипоплазия хряща, синдром Чедиака—Хигаши, хроническая гранулематозная болезнь, синдром Костмана, дефицит адгезии лейкоцитов, синдром Оменна, синдром Вискотта—Олдрича.
Гемоглобинопатии — резус-болезнь, врожденная эритропоэтическая порфирия.
Заболевания, сопряженные с дефицитом активности ферментов, — болезнь Гоше, болезнь Краббе, метахроматическая лейкодистрофия, мукополисахаридозы, болезнь Волмана, болезнь Ниманна—Пика.
Другие — конгенитальный дискератоз, семейный гемафагоцитический лимфогистиоцистоз, инфантильный остеопетроз, синдром Швахмана—Даймонда и др.

Список заболеваний, которые могут оказаться «по плечу» фетальной генной терапии, поражает воображение: предположительно, эта методика позволит вмешаться в ранее неподвластные человеку патологические процессы, обусловленные моногенными заболеваниями. Их количество, по данным Всемирной организации здравоохранения, достигает десяти тысяч [10]. Тем не менее важно учитывать существование ряда ограничений, и в первую очередь рисков для матери и плода, сопряженных с проведением внутриутробной генной терапии.

Страхи и риски

Специфические риски пренатального переноса генов кардинально отличаются от рисков постнатальной генной терапии. Они включают краткосрочные неблагоприятные реакции и долгосрочные постнатальные эффекты. Их актуальность обостряется в связи с тем, что гипотетически экспрессия генов плода может оказывать непредсказуемое действие как на пренатальное, так и на постнатальное развитие [13].

Прежде всего, непосредственно сама процедура переноса связана с увеличением вероятности выкидыша, хориоамнионита и преждевременных родов. В исследованиях зафиксированы воспалительные реакции на вектор, в частности, инфильтрация печени и некроз печени при фетальной генной терапии овец [4].

Успех фетальной генной терапии может быть нейтрализован иммунным ответом плода, и это несет определенные риски для конечного результата. Гуморальный и клеточный ответы на введение вектора или трансгенного белка при посредстве трансдукторных систем клеток может элиминировать продукты переноса или нивелировать трансгенную экспрессию. При этом в исследованиях продемонстрирована зависимость силы иммунного ответа от срока гестации. Значительные иммунные реакции на введение лентивирусного вектора на ранних и средних сроках беременности зарегистрированы не были, тогда как при введении аденовирусного вектора на поздних сроках наблюдался мощный гуморальный ответ против капсидного антигена [4].

Одна из чрезвычайно важных проблем фетальной генной терапии заключается в потенциальном риске, который возникает при передаче плоду донорских последовательностей ДНК. Поскольку векторная интеграция в зародышевые клетки, по всей вероятности, будет носить случайный характер, она теоретически может иметь катастрофические последствия для плода. По сути, ребенок, получивший внутриутробно донорский генетический материал, рождается мутантом. Этическая составляющая генной терапии тревожит умы ученых и богословов. Последние еще со времен рождения самой известной в истории науки овечки предупреждают об опасностях, которые несет человечеству вмешательство в замысел божий.

Еще один важный аспект обусловлен вероятностью мутагенеза в клетках плода, приводящего к дефекту какого-либо функционального гена, что в конечном счете может стать причиной теперь уже нового, приобретенного генетического заболевания или злокачественной опухоли. Ее вероятность выглядит еще более реальной с учетом данных исследования на мышах, в ходе которого экспрессия генов у зародышей мышей дала толчок развитию опухоли печени [14].

В этом контексте могут оказаться далеко не случайными результаты двух исследований, продемонстрировавших развитие серьезных побочных эффектов после успешной генной терапии Х-сцепленного комбинированного иммунодефицита: в первом случае была зафиксирована манифестация моноклонального лимфопролиферативного заболевания, а во втором — альфа/бета Т-клеточной пролиферации. И в первом, и во втором случаях ретровирусный вектор интегрировался в непосредственной близости от гена LMO2 в пролиферирующих Т-клетках [15].

Теоретически генная терапия ex vivo может быть более безопасной по сравнению с in vivo фетальным введением вектора. Хотя это и не исключает вероятность мутагенеза в клетках, которые ретровирально трансдуцируются in vitro, введение мутагена можно легче определять и контролировать. Тем не менее полностью исключить эти осложнения, увы, нельзя.

И, наконец, фетальная генная терапия повышает восприимчивость клеток зародыша к трансдукции. Низкоуровневая ретровирусная трансдукция в предшественники зародышевых клеток наблюдалась в мужских и женских гонадах после внутрибрюшинного введения вектора эмбрионам овец и обезьян соответственно [13]. Анализ факторов, приводящих к непреднамеренной трансдукции, показал, что восприимчивость зародышевой ткани к ней зависит от гестационного возраста с более высокими показателями трансдукции на ранней стадии беременности [10].

С точки зрения потенциальных рисков очевидно, что фетальная генная терапия может быть обоснованным методом лечения только тяжелых генетических заболеваний, других вариантов коррекции которых не существует. И среди них, безусловно, болезнь Гоше, возможность внутриутробной генной терапии которой продемонстрировали в исследовании, опубликованном совсем недавно.

Первый пошел: болезнь Гоше

Рисунок 3. Структура димера глюкозоцереброзидазы — фермента, уровень которого патологически снижается при болезни Гоше

В июле 2018 года журнал Nature Medicine опубликовал результаты исследования на мышах, проведенного под руководством Симона Уоддингтона (Simon Waddington) из лондонского Института женского здоровья. Результаты работы продемонстрировали эффективность фетальной генной терапии в лечении нейродегенеративных заболеваний и, в частности, болезни Гоше [16]. Это самая частая форма среди редких наследственных ферментопатий, в основе которой лежит дефицит активности лизосомного фермента глюкозоцереброзидазы (рис. 3), обусловленный мутациями в гене глюкозилцерамидазы. В зависимости от характера мутаций, может развиваться тяжелая нейропатическая форма заболевания, манифестирующая с младенчества, или форма с более постепенным началом и менее выраженными симптомами. В то время как более легкие формы болезни Гоше хорошо поддаются заместительной терапии, тяжелая форма пока остается летальной. Признаки неизлечимой формы болезни Гоше появляются в первые месяцы жизни и включают прогрессирующую мышечную гипотонию, задержку и регресс психомоторного развития и другие неврологические признаки.

В ходе исследования Уоддингтон с соавторами продемонстрировал, что интракраниальное введение аденоассоциированного вирусного вектора 9 (AAV9) эмбриону мышей на 16 день гестации приводило к повышению экспрессии глюкозоцереброзидазы, что останавливало нейродегенерацию. При этом активность фермента в головном мозге была сравнима с таковой у здоровых мышей. Несмотря на то, что у больных грызунов все же диагностировался воспалительный процесс в головном мозге, они развивались достоверно лучше, чем мыши из группы контроля, которых пришлось усыпить через две недели после лечения из-за тяжести заболевания.

Мыши, подвергшиеся фетальной генной терапии, жили, по крайней мере, 18 недель, были фертильными и мобильными. Интересно, что введение вектора постнатально также облегчало течение заболевания, однако было менее эффективным, чем пренатальная экспрессия.

Поскольку AAV9 был способен проникать в мозг из кровотока, команда Уоддингтона провела еще один эксперимент, в ходе которого ввели значительно более высокую дозу вектора не в головной мозг, а непосредственно в кровь зародышей мышей. Мыши после экспрессии были в основном неотличимы от здоровых особей, но, поскольку по условиям эксперимента продолжительность их жизни составила только 55 дней, ученые не смогли сделать выводы о долгосрочной эффективности внутривенной генной терапии.

Эксперимент Уоддингтона стал самой сложной на сегодня работой, в ходе которой была проведена фетальная генная терапия у животных. Сегодня команда работает с корпорацией Apollo Therapeutics, объединившей усилия трех британских университетов и трех крупнейших фармацевтических компаний. Уоддингтон с коллегами преследуют новую цель: на сей раз перед ними стоит задача получить доклинические данные и потенциально протестировать лечение людей. И пока скептики размышляют над кругом возможностей применения фетальной генной терапии у человека, который может значительно сужаться из-за того, что болезнь Гоше не входит в пренатальные тесты, команда Уоддингтона уверенной поступью шагает в будущее. Будущее, где смогут выздоравливать дети с болезнью Гоше, миодистрофией Дюшенна, СМА и многими другими редкими, но сегодня, увы, неизлечимыми заболеваниями.

12 методов в картинках: генная инженерия. Часть II: инструменты и техники;
Генная терапия против рака;
Когда ослепшие прозреют?;
Citra N Mattar, Mahesh Choolani, Arijit Biswas, Simon N Waddington, Jerry KY Chan. (2011). Fetal gene therapy: recent advances and current challenges. Expert Opinion on Biological Therapy. 11, 1257-1271;
Anna M. Wagner, Andreina Schoeberlein, Daniel Surbek. (2009). Fetal gene therapy: Opportunities and risks. Advanced Drug Delivery Reviews. 61, 813-821;
D. Chauhan, A. Srivastava, M. Moustafa, S. Shenouda, E. Carrier. (2004). In Utero Gene Therapy: Prospect and Future. CPD. 10, 3663-3672;
Denise E Sabatino, Tippi C MacKenzie, William Peranteau, Shyrie Edmonson, Cesare Campagnoli, et. al.. (2007). Persistent Expression of hF.IX After Tolerance Induction by In Utero or Neonatal Administration of AAV-1-F.IX in Hemophilia B Mice. Molecular Therapy. 15, 1677-1685;
N Bessis, F J GarciaCozar, M-C Boissier. (2004). Immune responses to gene therapy vectors: influence on vector function and effector mechanisms. Gene Ther. 11, S10-S17;
Soyoung C. Gilchrist, Martin P. Ontell, Stefan Kochanek, Paula R. Clemens. (2002). Immune Response to Full-Length Dystrophin Delivered to Dmd Muscle by a High-Capacity Adenoviral Vector. Molecular Therapy. 6, 359-368;
Heather A. Hartman, Avery C. Rossidis, William H. Peranteau. (2018). In Utero Gene Therapy and Genome Editing. Curr Stem Cell Rep. 4, 52-60;
Anna L. David, Donald Peebles. (2008). Gene therapy for the fetus: is there a future?. Best Practice & Research Clinical Obstetrics & Gynaecology. 22, 203-218;
Сводка с генотерапевтических фронтов. Новая стратегия нейтрализации гемофилии;
Charles Coutelle. (2008). Why Bother?: Is In Utero Gene Therapy Worth the Effort?. Molecular Therapy. 16, 219-220;
Mike Themis, Simon N. Waddington, Manfred Schmidt, Christof von Kalle, Yoahe Wang, et. al.. (2005). Oncogenesis Following Delivery of a Nonprimate Lentiviral Gene Therapy Vector to Fetal and Neonatal Mice. Molecular Therapy. 12, 763-771;
European Society of Gene Therapy (ESGT) Press release, Bernd Gansbacher. (2003). Report of a second serious adverse event in a clinical trial of gene therapy for X-linked severe combined immune deficiency (X-SCID). J. Gene Med.. 5, 261-262;
Giulia Massaro, Citra N. Z. Mattar, Andrew M. S. Wong, Ernestas Sirka, Suzanne M. K. Buckley, et. al.. (2018). Fetal gene therapy for neurodegenerative disease of infants. Nat Med. 24, 1317-1323.

Фетальная хирургия — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 9 июня 2016; проверки требуют 6 правок. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 9 июня 2016; проверки требуют 6 правок.

Фетальная хирургия — раздел хирургии, объектом которого является плод в утробе матери. Операции на плодах проводятся в случаях, когда антенатальная коррекция состояния может улучшить исходы для здоровья и жизни новорождённых.

Существуют два основных типа доступа: открытый (с рассечением брюшной стенки и матки) и фетоскопический (доступ к органам плода при помощи эндоскопа). В целом на сегодняшний день намечается тенденция к более широкому использованию фетоскопического доступа по сравнению с открытым. Показания к применению каждого из доступов различны, и один не может в полной мере заменить другой.

Преимущественно показанием для хирургических вмешательств являются проблемы монохориальных двоен. Эффективность фетоскопической лазерной хирургии при синдроме близнецовой трансфузии по сравнению с консервативными мероприятиями достоверно выше (1-й уровень доказательности). Все чаще показаниями для вмешательств становятся диафрагмальные и мозговые грыжи, а также необходимость в вальвулопластике с применением пункционной методики ^[1].

Нарушение маточно-амниотического барьера сопровождается потенциальными рисками, такими как риск преждевременных родов, реже — инфицирования, отслойки плаценты и разрыва матки. Из-за наличия риска для матери и плода Международным обществом фетальной медицины и хирургии разработаны критерии для применения такого рода вмешательств: наличие точного диагноза и прогноза; отсутствие эффективных методов лечения заболевания после рождения; наличие экспериментальных данных об эффективности вмешательства во внутриутробном периоде и его безопасности.

Открытые хирургические вмешательства осуществляют под общим обезболиванием, поскольку анестетики угнетают сократительную способность матки. Плоду дополнительно могут вводить анальгетики и анестетики. Доступ в матку осуществляется путём широкой лапаротомии, края раны на матке клипируют для предотвращения кровотечения. Плод частично обнажается и выводится в рану, во время операции осуществляют мониторирование его состояния. После операции пациентку наблюдают в палате интенсивной терапии, при этом проводят массивный токолиз, который в настоящее время редко сопровождается побочными эффектами. Пациенток выписывают из стационара в течение недели. Родоразрешение проводят путём операции кесарева сечения из-за угрозы разрыва матки. Миеломенингоцеле является наиболее частым показанием в настоящее время. Врождённая кистозная аденоматозная дегенерация лёгкого и крестцово-копчиковая тератома среди показаний в настоящее время фигурируют реже, хотя исторически эту патологию лечить у плодов стали раньше ^[2].

Изолированная врождённая диафрагмальная грыжа

50 % случаев врождённой диафрагмальной грыжи у плода являются изолированным единственным пороком, причём чаще поражение левостороннее. Этот дефект возможно исправить оперативно после рождения. Проблема состоит в том, что вероятно развитие гипоплазии лёгочной ткани, которая в 30—40 % приводит к гибели ребёнка из-за вентиляционных нарушений и лёгочной гипертензии ^[3].

Современным методом фетальной хирургии, улучшающим исходы для новорождённых, является баллонная окклюзия трахеи. Окклюзия трахеи плода латексным баллоном нарушает отток жидкости из лёгких, способствует растяжению лёгких, усиленному росту воздухоносных путей и сосудов. Многоводие и разрыв плодных оболочек являются наиболее распространёнными осложнениями, но они встречаются довольно редко. Баллон обычно удаляют на 34-й неделе или при фетоскопии, или при пункции под контролем УЗИ, что стимулировало созревание лёгкого и создавало условия для родоразрешения через естественные родовые пути. Большинство пациенток рожают после 34-й недели беременности (в среднем на 36-й неделе). Выживаемость детей выше при дородовом извлечении баллона по сравнению со случаями извлечения баллона после родов (83 % против 33 %). Увеличение размеров лёгких и их объёмов после рождения является благоприятным прогностическим признаков выживания. Плоды с большим размером лёгких до рождения имеют лучшие шансы.

Синдром близнецовой трансфузии и фетоскопическая лазерная коагуляция

Синдром близнецовой трансфузии развивается у 5—10 % двоен. Состояние проявляется трансфузией крови от близнеца-донора, у которого развиваются гиповолемия, олигоурия и маловодие, к близнецу-реципиенту, у которого развиваются гиперволемия, полиурия и многоводие. У последнего формируются перегрузка объёмом и водянка. Это приводит к появлению некоторых характерных эхографических признаков, которые используют в диагностике. Диагноз требует обнаружения олигурического маловодия (наибольшая глубина пакета менее 2 см) у одного плода, а также полиурического многоводия у близнеца. Заболевание считают прогрессирующим с очень плохим исходом (85 % потери беременности) в отсутствие лечения. УЗ-признаки неравномерного распределения вод между плодами, а также аномальные показатели кровотока в артерии пуповины при допплерометрии (чаще у донора) или в вене пуповины (чаще у реципиента) при наличии или отсутствии признаков водянки плода являются основой описательной системы Quintero оценки тяжести синдрома.

Поскольку считается, что состояние развивается из-за формирования особых анастомозов в сосудах, которые располагаются на поверхности плаценты, наиболее обоснованным подходом является обнаружение и лазерная абляция всех таких сосудов при фетоскопии. Имеются различия в технике выполнения операции, вмешательство также выполняют с различной степенью селективности. Идеально плацента после аблации должна стать «бихориальной», то есть не должна содержать сосудов с анастомозами ^[4].

Эндоскопическая окклюзия пуповины под УЗ-контролем

Дети из монохориальных двоен чаще имеют пороки развития и чаще дискордантны по ним (80 %). Они также могут быть дискордантны по анеуплоидии. Чтобы дать возможность родится здоровому ребёнку из двойни, предпочтительно выполнять редукцию больного плода. Другим осложнением у двоен является так называемый синдром «плода без сердца» или синдром реверсивной артериальной перфузии. Функционально кровоток у аномального плода осуществляется за счёт сердечной деятельности здорового, при этом есть риск развития сердечной недостаточности у последнего и водянки примерно в 50 % случаев. Процедура редукции обычно включает внутрикардиальное введение раствора хлорида калия, что невозможно у монохориальных двоен. Поэтому артериальный и венозный кровоток прерывается путём биполярной коагуляции. Процедура может быть выполнена через иглы диаметром 14—18 g. Выживаемость второго плода при биполярной коагуляции пуповины даёт 78—84 %.

Фетальная терапия - грех детоубийства и людоедство

Поделиться с друзьями в социальных сетях.

ОБНОВИТЬ САЙТ - F5

Раздел сайта: Движения, акции, плакаты, видео против абортов в России.

Людоедство в России

Тем, кто согласится прибегнуть к введению клеток человеческих эмбрионов и плодов, академик обещал множество разных чудес, например [4]:

· «оптимизацию веса,

· омоложение внешнего вида,

· повышение либидо и потенции,

· замедление старения,

· восстановление умственных способностей ,

· повышение процесса осмысления» и др.

Людоедство в России

Поэтому придется прибегнуть к собственным оценкам. Процент выявления синдрома Дауна у женщин из «группы риска» (которым, по результатам пренатального скрининга, настоятельно рекомендуют инвазивную ПД) в среднем достигает 2 – 5% [9, 10]. Причём даже на этой («уточняющей») стадии ПД точность диагностики составляет не 100%, а всего около 99% [9 - 11], то есть, с вероятностью, как, минимум, 1%, возможна ошибка.

На практике приведенные цифры могут означать следующее: при обследовании с помощью методов инвазивной ПД группы риска, включающей, например, 200 беременных женщин, будут выявлены 4 — 10 нерожденных детей (2 – 5%) с хромосомными болезнями, чаще всего, с синдромом Дауна. В таких случаях врачи, следуя приказам Минздравсоцразвития РФ, в качестве «лечения» настойчиво рекомендуют аборт [7 – 11]. При этом как минимум 2 нерождённых младенца из 200 обследованных (1%) будут объявлены «больными» ошибочно (так называемые «ложноположительные» результаты). На самом деле эти два ребёнка являются здоровыми, хотя их также приговорят к аборту.

Людоедство в России

Кроме того, трансплантированные фетальные клетки могут образовывать опухоли в организме реципиента. Об этом, в частности, свидетельствует трагический случай с израильским мальчиком, у которого после «лечения» в России клетками, полученными от абортированных детей, возникли опухоли (образовавшиеся из трансплантированных фетальных клеток) [14, 15].
Случившееся широко обсуждалось в средствах массовой информации, Интернете и научной печати (особенно зарубежных) в феврале — марте 2009 года [14, 15].

Вместе с тем, разгул фетальщиков на многострадальной Украине и в России уже приобрел широкую огласку на международном уровне [19, 20].
В частности, на известном католическом интернет-портале «Human life international (hli)» в разделе, посвященном анализу биоэтических проблем современной медицины, можно увидеть аналитическую статью, название которой говорит само за себя: «Эксперименты с фетальными тканями и трансплантация: биологическая камера ужасов в Восточной Европе» (2007) (автор – известный публицист и постоянный эксперт «Human life international» Брайан Клoус (B. Clowes) [20].

С другой стороны, фетальная терапия до сих пор запрещена в странах либерального Запада.

Будьте в курсе предстоящих событий и новостей!

Присоединяйтесь к группе - Добринский храм

ПОМОГИТЕ ХРАМУ! Пожертвовать деньги на храм или сайт.

Людоедство в России 2019 под вывеской «высоких технологий»: shabdua — LiveJournal

Массино Юлия Сергеевна — кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН.

Содержание

1. Инвестирование людоедства как способ «приумножить деньги в десятки раз» в «кризисный период»

2. «Живые» биодобавки из нерожденных младенцев для «восстановления процесса осмысления»

3. Попытки «этического обоснования» фетального каннибализма

4. Нерожденные дети в качестве «дешевого» сырья

5. «Безграмотные» граждане и журналисты против фетальной терапии

6. Патентование людоедства

7. Спецкурс по фетальному каннибализму

8. Античеловеческие законы и «права»

9. Заключение

10. Литература

«Сама по себе наука не может определить цели, которым она служит… И только теология, философия или политика может задать цели науки и технологии, которую наука порождает, и объявить эти цели хорошими или плохими… Следовательно, вопрос о том, что нам делать с биотехнологией, — вопрос политический, и решать его не технократам».

Фрэнсис Фукуяма.
«Наше постчеловеческое будущее.
Последствия биотехнологической революции»

1. Инвестирование людоедства как способ «приумножить деньги в десятки раз» в «кризисный период»

В настоящее время группа влиятельных медицинских технократов, занимающих ответственные посты в российском здравоохранении и медицинской науке, настойчиво лоббирует продвижение в стране так называемой «фетальной терапии».

В основе фетальной терапии лежит изъятие и использование тканей человеческих эмбрионов и плодов (лат. fetus), жизнь которых искусственно прерывается на разных сроках беременности, чаще всего на 15–22 неделе. Фетальные — зародышевые — клетки вводят в организм людей, страдающих различными заболеваниями, а также в целях «омоложения» стареющего организма, и даже используют в производстве косметических средств.

Сегодня эта деятельность официально отнесена в России к разряду «высоких и высокорентабельных технологий». Например, фетальная терапия пропагандируется на сайте так называемого Института высоких технологий.

Формально, в задачу указанного института входит «финансирование проектов в сфере высоких технологий» и «консолидация научно-технического потенциала РФ и зарубежных партнеров» (1, 2). Причем, одним из направлений деятельности института, как объявлено на сайте, является помощь инвесторам в поиске особенно прибыльных областей, позволяющих не только «сберечь деньги» «в кризисный период», но и «значительно их приумножить» — «в десятки раз» (!).

К числу таких «золотых жил», рекомендуемых институтом для вложения средств — в целях получения, как сказано на сайте, «vip-money» («vip-денег») — отнесено «применение аллогенных фетальных стволовых клеток, взятых из эмбрионов человека, при лечении больных с различными видами заболеваний и патологий (более 30 заболеваний и патологий) (3). За этим «высоконаучным» названием и скрывается деятельность, которую ещё совсем недавно чаще называли просто «фетальной терапией».

В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» (принята Освященным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 13—16 августа 2000 года) однозначно сказано, что

«осуждая аборт как смертный грех, Церковь не может найти ему оправдания и в том случае, если от уничтожения зачатой человеческой жизни некто, возможно, будет получать пользу для здоровья. Неизбежно способствуя ещё более широкому распространению и коммерциализации абортов, такая практика (даже если её эффективность, в настоящее время гипотетическая, была бы научно доказана) являет пример вопиющей безнравственности и носит преступный характер» (5).

При оформлении сайта Института высоких технологий использованы фотографии президента Дмитрия Медведева и премьер-министра Владимира Путина и цитаты из их выступлений. Однако, вероятнее всего, ни президент, ни премьер-министр даже и не подозревают, для прикрытия какой деятельности используют их имена.

2. «Живые» биодобавки из нерожденных младенцев для «восстановления процесса осмысления»

Одним из наиболее активных поборников фетальной терапии в России до сих пор остается академик Российской академии медицинских наук (РАМН) профессор Г. Т. Сухих. Этот человек, с 2007 года возглавляющий московский ФГУ Научный Центр акушерства, гинекологии и перинатологии (ФГУ НЦ АГиП) им. В. И. Кулакова Росмедтехнологий, печально «прославился» на всю Россию тем, что, начиная с 1990-х годов, упорно продвигает в стране фетальное людоедство.

Действительно, вместо выражения «фетальная терапия» в настоящее время чаще используют менее понятные для неспециалистов словосочетания. Например, такое — «трансплантация фетальных аллогенных стволовых клеток».

Также нередко этой деятельности присваивают пышные названия типа «новые клеточные технологии», «новые медицинские технологии» или просто «высокие технологии» (6).

Сам академик Г. Т. Сухих так охарактеризовал cвою «высокую» деятельность в 2001 году (7):

«Клеточная биология в качестве основного средства борьбы с болезнями предлагает использовать клетки. Но не всякие. Только эмбриональные, зародышевые — фетальные.

Их получают из тканей зародышей при абортах. Из эмбриона, удовлетворяющеготребованиям по срокам, выделяют необходимые для медицинских целей материалы.

Процесс этот трудоемкий, он требует ювелирной точности и абсолютной стерильности. Применяемые при лечении биопродукты, приготовленные из фетальных тканей и клеток,… подлежат жесткому контролю на стерильность (отсутствие вирусных и микробных возбудителей), что позволяет вводить их посредством различных методов инъекции, имплантации и трансплантации…

На предлагаемые не имеющие аналогов способы приготовления клеточного трансплантанта из фетальных тканей получен патент № 2160112 от 10 декабря 2000 г.»

Тем, кто согласится прибегнуть к введению клеток человеческих эмбрионов и плодов, «удовлетворяющих требованиям по срокам», академик обещает «восстановление умственных способностей», «процесса осмысления», «оптимизацию веса», «омоложение внешнего вида», «повышение либидо» и «потенции», «замедление старения» и множество других чудес (7).

По его словам, фетальная терапия («политкорректно» называемая «клеточной терапией») — это «последнее достижение биологии и медицины, хорошие клинические результаты и живое дополнение к обычной терапии при многих заболеваниях, дающее результаты во многих случаях, когда другие современные методы не достигают эффекта», одним словом — «исключительно многообещающее направление в медицине» (7).

Причем, для такой «терапии» более всего «удовлетворяют требованиям по срокам» нерожденные младенцы, которых безжалостно извлекают из материнской утробы во втором триместре (обычно на 14–22 неделе) беременности путем «управляемых абортов», производимых «по социальным» и «медицинским показаниям» (например, по результатам пренатальной диагностики) (8, 9, 10).

В качестве типичного примера можно привести описание «методики» приготовления «лечебной» взвеси, приведенное в одном из российских патентов, заявленном в 2002 году (имя патентообладателя: Учебно-научный центр Медицинского центра Управления делами Президента Российской Федерации, в числе соавторов фигурирует и академик РАМН Г. Т. Сухих):

«Данная методика выполняется следующим образом… Из очищенных фетальных клеток второго триместра беременности, по подобранной рецептуре… готовят взвесь. Способ выполняют в следующей последовательности.

По социальным показаниям производят управляемый аборт (по существу, это индуцированные преждевременные роды, в результате которых может родиться живой ребенок — примечание автора).

Из эмбриона получают и очищают клетки различных органов и систем. Затем готовят взвесь, которая содержит клетки эмбриона, соответствующие пораженным отделам головного и спинного мозга пациента, также в данную взвесь добавляют элементы эндокринной и иммунной системы эмбриона, например клетки печени, селезенки, вилочковой железы, для коррекции патологий указанных систем больного. Полученную взвесь вводят больному в лимфатический узел…» (9).

Интересно, готовы ли авторы изобретения посвятить в секреты своей «врачебной» и «научной» деятельности (по приготовлению дьявольских «взвесей» из живых младенцев) своих маленьких детей или внуков, если таковые у них имеются?

Кстати, вопреки восторженной рекламе ангажированных «целителей», подобное лечение отнюдь не безопасно для пациентов, причем не только с точки зрения их души, но и тела. Препараты, полученные из телец нерожденных (точнее, уморенных вскоре после искусственного извлечения из тела матери) младенцев несут опасность заражения прионами, а также другими, пока ещё неизученными патогенами (например, ещё необнаруженными видами вирусов), для которых не разработаны системы тестирования (11).

Продолжающееся продвижение фетальной терапии в России — грозный симптом опасного ослабления «процесса осмысления» и нравственного чувства как у поставщиков, так и потребителей данной «медицинской услуги», а также у чиновников и «организаторов здравоохранения», покровительствующих этой аморальной деятельности.

3. Попытки «этического обоснования» фетального каннибализма

Фетальная терапия — по существу, изощренная форма людоедства — до сих пор запрещена в большинстве стран либерального Запада, несмотря на распространение там идеологии «секулярного (атеистического) гуманизма» (11).

В частности, осенью 2008 года Европейское патентное бюро наложило запрет на патентование разработок, связанных технологиями работы с человеческими эмбриональными стволовыми клетками, так как

«подобные технологии… наверняка вызовут в обществе стойкий протест и обвинения в нарушении базовых принципов морали» (12).

К сожалению, Россия, «благодаря» академику РАМН Г. Т. Сухих и его единомышленникам, оказалась «впереди планеты всей» в распространении фетального каннибализма. Причем, «фетальщики», по-видимому, не испытывают никакого душевного смущения, компрометируя свое имя (а одновременно и российскую медицинскую науку).

Так, ведущие сотрудники ФГУ НЦ АГиП (в Москве) с гордостью сообщают в выпущенной ими «парадной» монографии «Новорожденные высокого риска» (2006), что в их Центре практикуют «абсолютно новый» способ лечения гипоксических повреждений мозга новорожденных детей (13, стр. 189), в том числе, родившихся с помощью вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) (13, стр. 480—483).

Этот способ предполагает «использование фетальных тканей мозга человека (ФТМЧ), содержащих широкий спектр биологически активных веществ» (13, стр. 189). Для большей убедительности авторы приводят фотографии детей, которых лечили с помощью ФТМЧ (13, стр. 480–483).

Описывая методику выделения нейрональных эмбриональных стволовых клеток, авторы не забывают подчеркнуть «законный» и «официальный» статус своей деятельности:

«В качестве донорского материала использовали нежизнеспособные (то есть, родившиеся живыми? — примечание автора) 7–12 недельные эмбрионы и 17–20-недельные плоды человека, полученные от клинически здоровых женщин, искусственно прерывающих беременность на сроках, соответствующих Рекомендациям ВОЗ, принятых Министерством Здравоохранения Российской Федерации» (13, стр. 202—203).

В 2006 году на заседании круглого стола в Государственной Думе, посвященном проблемам клеточных технологий, академик РАМН Г. Т. Сухих горячо отстаивал «преимущества» фетальных клеток (выделенных из человеческих плодов) перед стволовыми клетками, получаемыми от взрослых людей (в том числе самих пациентов) без вреда для их жизни и здоровья (этот подход не вызывает возражений с точки зрения этики).

Академик особо подчеркивал, что «в практических работах с ними (то есть с фетальными клетками — прим. автора) наши врачи всех опередили, и это преимущество надо сохранять». При этом академик считает, что

«этические проблемы в отношении фетальных клеток надуманы, в стране происходит огромное количество абортов, дающих более чем достаточно материала для использования в медицинских целях» (14).

В том же стиле рассуждают об «этичности» фетальной терапии и авторы цитированной выше монографии «Новорожденные высокого риска» (под ред. академика РАМН профессора В. И. Кулакова и проф. Ю. И. Барашнева).

«Основная критика направлена не на эффективность такой терапии, а на использование в приготовлении препаратов абортивных тканей. Это расценивается как нарушение норм этики и морали…», — недоумевают специалисты.

И патетически восклицают:

«Если аборт расценивать как нарушение права плода на жизнь, как следует относиться к тому, что только за 2000 год в нашей стране было произведено около 2 млн. искусственных абортов?» (13, стр. 512).

Ясный ответ на этот «неразрешимый» для авторов монографии вопрос дан в современном учебнике для медицинских вузов «Основы перинатологии» под ред. проф. Н. П. Шабалова и проф. Ю. В. Цвелева (2004):

«По сути дела, аборт — узаконенное убийство, ибо эмбрион уже имеет генетический код, отличный как от материнского, так и отцовского и, соответственно, аборт представляет нарушение принципов биоэтики и, безусловно, религиозной этики» ([15], стр. 620).

Причем, этическая оценка аборта, данная в «светском» учебнике, практически совпадает с тем, что сказано в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» (5):

«С древнейших времен Церковь рассматривает намеренное прерывание беременности (аборт) как тяжкий грех. Канонические правила приравнивают аборт к убийству. В основе такой оценки лежит убежденность в том, что зарождение человеческого существа является даром Божиим, поэтому с момента зачатия всякое посягательство на жизнь будущей человеческой личности преступно.

Псалмопевец описывет развитие плода в материнской утробе как творческий акт Бога: «Ты устроил внутренности мои, и соткал меня во чреве матери моей… Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои» (Пс. 138. 13, 15–16).

О том же свидетельствует Иов в словах, обращенных к Богу: «Твои руки трудились надо мною, и образовали всего меня кругом… Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог сгустил меня, кожею и плотию одел меня, костями и жилами скрепил меня, жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой… Ты вывел меня из чрева» (Иов 10. 8–12, 18).

«Я образовал тебя во чреве… и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер. 1. 5–6), — сказал Господь пророку Иеремии».

«Не убивай ребенка, причиняя выкидыш», — это повеление помещено среди важнейших заповедей Божиих в «Учении двенадцати апостолов», одном из древнейших памятников христианской письменности…

«Тот, кто будет человеком, уже человек», — утверждал Тертуллиан на рубеже II—III веков…» (5, ХII, 2).

Далее в «Основах» (1) дается прямой ответ на «сложный» вопрос, который так и не смогли (или не захотели?) решить авторы вышеупомянутой монографии (13):

«Широкое распространение и оправдание абортов в современном обществе Церковь рассматривает как угрозу будущему человечества и явный признак моральной деградации» (5, раздел ХII, 2).

4. Нерожденные дети в качестве «дешевого» сырья

Информацию о продвижении в России фетальной терапии можно также почерпнуть из статьи члена-корреспондента РАМН, доктора медицинских наук К. Н. Ярыгина, помещенной на сайте Института высоких технологий (16).

Доктор Ярыгин является заведующим лабораторией клеточных технологий Российского государственного медицинского университета (РГМУ). Он известен как горячий сторонник применения фетальных клеток для «клеточной терапии».

В частности, в своей статье он пишет (16):

«Таким образом, перспективы использования технологий с использованием стволовых клеток в медицине огромны. В США об этом много говорят и пишут, но различные юридические и этические проблемы (частью надуманные) препятствуют разработке новых методов лечения и их внедрению в практику. Между тем в некоторых странах пересадки стволовых клеток в медицинских целях осуществляются уже на протяжении ряда лет. Одна из таких стран — Россия, где в этом направлении активно работают несколько клиник в Москве, Петербурге, Пущине, Новосибирске.

…Очень хороший эффект достигается при введении мезенхимальных клеток, взятыху плода, некоторым пациентам с признаками преждевременного старения. В Швейцарии давно успешно действуют клиники, где стареющим людям инъецируются клетки овцы или свиньи. Использование человеческих клеток, конечно же, имеет много неоспоримых преимуществ.

… Из сказанного понятно, что российские врачи, в отличие от коллег во многих западных странах, уже накопили большой практический опыт в области использования новых технологий, базирующихся на трансплантации стволовых клеток или их производных.

Работы во всех перечисленных направлениях продолжаются. Все время возникают новые направления работ. В мае 2002 года Президиум РАМН утвердил программу «новые клеточные технологии — медицине». Для продвижения программы в жизнь создана специализированная комиссия по тканевым и клеточным препаратам и технологиям их получения.

Причем К. Н. Ярыгин, так же как Г. Т. Сухих, пытается убедить общество, что стволовые клетки, выделенные из абортированных детей (т.е. фетальные клетки), якобы имеют немало преимуществ перед клетками, полученными от взрослых людей (без вреда для их жизни и здоровья) (16).

При этом основное «преимущество» фетальных клеток, на котором делается особый акцент в статье К. Н. Ярыгина, вообще не имеет никакого отношения к науке. Это, по словам К. Н. Ярыгина, — особая дешевизна стволовых клеток, выделенных из младенцев, убитых путем искусственных абортов!

Что же касается «юридических и религиозно-этических проблем», тормозящих распространение фетальной терапии за рубежом, то К. Н. Ярыгин, подобно академику Г. Т. Сухих (и другим российским «фетальщикам») полагает, что эти проблемы — «частью надуманы» (16, 17).

В связи с радикальными высказываниями Г. Т. Сухих, К. Н. Ярыгина и других российских «фетальщиков» вспоминаются слова известного американского социолога и философа Фрэнсиза Фукуямы:

«Некоторые ученые упиваются разрушением традиционных представлений о человеческом достоинстве, особенно основанных на религии» (18).

Заметим, что по своим взглядам Фукуяма — это придерживающийся «нерелигиозных позиций» (18) западный либерал (правда, скорее умеренный, чем радикальный). Тем не менее, он ясно осознает, что процесс распространения в современном обществе «дегуманизирующих биотехнологий» (18), в том числе связанных с уничтожением человеческих эмбрионов, — это прямой путь в бесчеловечный «новый дивный мир», описанный в страшной антиутопии известного английского писателя Олдоса Хаксли. Двигаясь и дальше по этому пути, люди в какой-то момент обнаружат, что у них «просто умерла душа» (18).

«Мы не обязаны принимать любое такое будущее ради фальшивого знамени свободы... — убеждает Фукуяма своих сограждан. — Мы не обязаны считать себя рабами неизбежного технологического прогресса, если этот прогресс не служит человеческим целям. Истинная свобода означает свободу политической общественности защищать ценности, которые ей всего дороже, и именно этой свободой мы должны воспользоваться сегодня по отношению к биотехнологической революции» (18, стр. 308).

Россия, настрадавшаяся в ХХ веке от коммунистической утопии, также очевидно желает себе лучшего будущего, чем общество «победившего каннибализма», куда в затмении ума тащит её горстка утративших нравственные ориентир «биотехнократов».

5. «Безграмотные» граждане и журналисты против фетальной терапии

Деятельность академика РАМН Г. Т. Сухих по продвижению фетального людоедства в России осуществлялось с одобрения и «под патронажем» бывшего директора московского Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии РАМН, бывшего руководителя Российской ассоциации планирования семьи (РАПС), академика РАМН профессора В. И. Кулакова (13). После смерти проф. В. И. Кулакова, последовавшей в 2007 году, его имя было присвоено указанному Научному центру (это учреждение в настоящее время носит сокращенное название ФГУ НЦ АГ и П им. В. И. Кулакова Росмедтехнологий).

Нам остается только сожалеть, что покойный проф. В. И. Кулаков — выдающийся российский ученый-клиницист в области акушерства и гинекологии — связал свое имя (может быть, уступив чужому влиянию и не до конца обдуманно) с аморальной фетальной терапией и с евгенической идеологией «планирования семьи».

Как известно, под политкорректным термином «планирование семьи» скрывается специальная социальная технология «контроля рождаемости», применение которой вызывает снижение рождаемости в той или иной стране (19—24).

В настоящее время, находясь с 2007-го года на посту директора ФГУ НЦ АГиП им. В. И. Кулакова Росмедтехнологий, академик Г. Т. Сухих продолжает продвигать свое любимое направление — работы с «клетками, получаемыми из тканей аутопсийного абортивного материала» (17).

В этой одиозной деятельности академик Г. Г. Сухих видит, как сказано в одном из его интервью (в 2007 г..), «национальную нишу исследований», развивать которую, по его мнению, «крайне важно». Тем более, что у этой «большой проблемы», по словам академика, «в перспективе есть возможность коммерческого использования» (17).

Правда, «позитивный» настрой академика несколько омрачен непрекращающимися попытками некоторых «отсталых» граждан «остановить эту часть отечественной науки, формально поставить нас в рамки европейских стандартов, правил и догм» (17).

Отрицательное отношение населения к «фетальным клеткам» академик объясняет прежде всего «безграмотностью», а также нахождением «легко внушаемых» граждан в «русле общественных суждений» (17).

Как признает академик, «исследования с фетальными клетками ассоциируются с чем-то спорным. Сразу на ум приходит ключевое слово «аборт». Поэтому, «когда есть государственная программа сохранения населения», с некоторым сожалением отмечает академик, эти факторы могут «отражаться на науке» (17).

Доктор мед. наук К. Н. Ярыгин также весьма «недемократично» высказывает недовольство в адрес журналистов и коллег, позволившим себе «дерзость» публично критиковать его любимое направление (16):

«Одной из проблем, специфических для России, было отсутствие до недавнего времени механизма, позволяющего организовать широкое обсуждение в среде специалистов теоретических и практических проблем, связанных с разработкой и внедрением новыхклеточных технологий.

Ситуация была тем более нетерпимой, что российские средства массовой информации охотно последовали за зарубежными коллегами и стали публиковать на эту тему большое количество материалов, причем некоторые из материалов были и остаются на весьма низком уровне.

Хуже того, некоторые медики, желая, по-видимому, скомпрометировать своих коллег, которых они считали конкурентами, стали использовать газеты, журналы и электронные СМИ для публикации явно тенденциозных материалов. В настоящее время, к счастью, ситуация меняется» (курсив мой — Ю. М.).

Следует отметить, что к числу противников фетальной терапии, требовавших её запрета, относится и директор Института экспериментальной кардиологии академик РАМН проф. Смирнов (14), которого невозможно обвинить в «безграмотности» или «тенденциозности». Об оценке этой «новой клеточной технологии» в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» (5) было сказано выше.

Следует также заметить, что навязывание российскому обществу наукообразного людоедства тормозит развитие в России действительно важных (и этичных) областей клеточных технологий.

К таковым, безусловно относятся, все исследования, связанные с изучением и использованием стволовых клеток, выделенных от взрослых доноров — без вреда для их здоровья и жизни (в том числе аутологичных клеток, полученных от самого пациента) (11, 25).

Здесь представляется уместным привести ещё одну цитату из книги Фукуямы (18):

«Хотя научно-исследовательская общественность в прошлом блестяще контролировала себя в таких областях, как эксперименты на людях и безопасность технологии рекомбинантной ДНК, сейчас слишком много пересекаются коммерческих интересов и слишком много крутится денег, чтобы саморегулирование продолжало и дальше успешно действовать.

…Сама по себе наука не может определить цели, которым она служит… Многие врачи-нацисты, вводившие вирусы заключенным концлагерей или пытавшие узников до смерти холодом, были вполне легитимными учеными, которые собирали данные, потенциально весьма информативные.

…И только «теология, философия или политика» могут задать цели науки и технологии, которую наука порождает и объявить эти цели хорошими или плохими… Следовательно, вопрос о том, что нам делать с биотехнологией, — вопрос политический, и решать его не технократам» (курсив мой — Ю.М.) (18).

6. Патентование людоедства

К сожалению, «коммерческое использование» тканей абортированных младенцев, о котором упомянул академик Сухих, — не «перспектива», а трагическая реальность современной России (свидетельствующая о глубокой моральной деградации определенной части «научно-медицинской элиты»).

Мы уже упоминали о пропаганде этой «высокой технологии» на сайте Института высоких технологий. С другими примерами коммерческого использования клеток, выделенных из абортированных младенцев, в современной России можно познакомиться на сайте так называемого Института биологической медицины. В частности, там сообщается о «коммерческом» предоставлении для «клеточной терапии» (в том числе, «омоложения», «повышения сексуальной активности» и т.п.) препаратов, полученных из «абортной крови» (26) и «абортивных материалов» (27).

Кроме того, набрав ключевые слова «фетальные клетки» и «патенты» в интернет-поисковиках, можно обнаружить немало описаний «изобретений», в которых авторы заявляют о своей готовности лечить «все и всяческие болезни» с помощью «биопрепаратов» клеток, выделенных из абортированных детей.

Например, ещё в 1999 году группой сотрудников Учебно-научного центра Медицинского центра Управления делами Президента РФ был получен патент РФ «Способ лечения импотенции», предполагающий введение пациентам «взвеси фетальных клеток, содержащую от 20 до 70 млн. клеток половых желез, эндокринных клеток и клеток нервной системы», полученных от абортированных младенцев (28, а, б).

Причем, каждому больному рекомендуют

«проводить от 3 до 5 лечебных курсов до появления стойкого эффекта… Решение об окончании лечения данным методом принимают на основе усиления либидо и сексуальной активности».

При этом изобретатели не скрывают, что

«длительное лечение, включающее более 5 курсов, на фоне полученного стойкого эффекта отягощено значительными финансовыми затратами» (28, а, б).

По той же наклонной плоскости (в сторону распространения и коммерциализации фетального людоедства), по-видимому, продвигаются и некоторые другие страны СНГ.

Например, на сайте «Медицинский каталог MedMarket» приведен длинный список «стволовых клеток и биопрепаратов», производимых в Казахстане. Среди предлагаемых «биопрепаратов» в частности указаны «гемопоэтические клетки печени эмбриона человека», «нервные клетки эмбрионов человека», «фототек — цитозоль тканей эмбрионов человека», «мезоклетки — мезенхимальные клетки эмбрионов человека»и т.п. (29).

«Биопрепараты» — продукты технологии узаконенного детоубийства — продаются «по цене от 200 у.е.» (29). Последнее пополнение каталога было осенью 2008 года (29).

Кстати, фирма-изготовитель этой страшной продукции носит отнюдь не казахское название — Aesthetic Best Center (29). Эта фирма также фигурирует на сайте, носящем название «Институт новых медицинских технологий» (весьма похожем по оформлению на сайт Института высоких технологий). Кроме того, на одном из казахских сайтов мы обратили внимание на сообщение некоего Максима (представившегося в качестве сотрудника компании Aesthetic Best Center и оставившего электронный адрес фирмы) (30).

Из этого сообщения можно почерпнуть следующую информацию:

«Наша компания… занимается совместно с рядом известных НИИ Москвы применением клеточных технологий… » (30).

Здесь невольно возникает много вопросов. Например, такой: а прибыль от продажи продуктов абортного бизнеса компания также делит с «известными НИИ Москвы» ?

Или другой закономерный вопрос: не приводит ли подобная «совместная деятельность» к деградации российского здравоохранеия?

Однако разобраться во всех тонкостях «высокотехнологичного» российского бизнеса в области «новых клеточных технологий» (и его связях с государственными институтами в области здравоохранения) представляется для нас слишком сложной задачей.

Необходимо, чтобы этой темой серьезно занялось все общество, включая журналистов, специалистов по этике и праву и просто граждан (поддерживающих государство — в том числе и систему здравоохранения — своими налогами).

7. Спецкурс по фетальному каннибализму

Российские «фетальщики» озабочены и соответствующим воспитанием молодого поколения.

На одном из сайтов можно ознакомиться с программой курса «Клеточная биология и введение в клеточную терапию» для студентов 6-ого курса медико-биологического факультета Российского государственного медицинского университета (РГМУ). Программа разработана в 2008 году. В числе авторов — член-корреспондент РАМН, доктор биологических наук К. Н. Ярыгин.

Никто не сомневается в необходимости изучения методов современной клеточной биологии для студентов медико-биологического факультета. Но рассмотрим содержание программы более внимательно.

Один из её разделов — «Использование стволовых клеток для заместительной терапии». При усвоении этого материала студенты должны разобраться, в частности, в «преимуществах и недостатках фетальных региональных стволовых клеток как материала для приготовления клеточных препаратов» (31).

Зная пристрастие доктора Ярыгина к «трансплантации человеческих фетальных клеток» (16), есть все основания предполагать, что речь пойдет, главным образом, о получении «клеточных препаратов» из абортированных человеческих плодов (а не тканей плодов животных). Тем более, что использование стволовых клеток животного происхождения большинство специалистов обоснованно считают слишком опасным (8).

И, по ходу дела, студенты должны будут усвоить как «нормальную» компоненту «общественного сознания» людоедскую идеологию, позволяющую использовать органы абортированных детей в качестве «дешевого» сырья для извлечения особо ценных «фетальных региональных стволовых клеток».

Продолжение здесь

Людоедство в качестве «медицинской услуги»

Начиная с 90-х годов ХХ века ряд влиятельных медицинских технократов, занимающих ответственные посты в российском здравоохранении и медицинской науке, настойчиво лоббируют продвижение в стране так называемой «фетальной терапии». В основе фетальной терапии лежит изъятие и использование тканей человеческих эмбрионов и плодов (лат. fetus), жизнь которых искусственно прерывают на разных сроках беременности (чаще всего на 15-22 неделе). Фетальные - зародышевые - клетки вводят в организм людям, страдающим различными заболеваниями, а также в целях «омоложения» стареющего организма, и даже используют в производстве косметических средств.

Фетальная терапия не раз вызывала резкие протесты общественности, в том числе православной. Например, в заявлениях Церковно-общественного совета (ЦОС) по биомедицинской этике Московского Патриархата она недвусмысленно названа «разновидностью людоедства» (каннибализма) [1]. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» (принята Освященным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 13-16 августа 2000 года) однозначно сказано:

«… Осуждая аборт как смертный грех, Церковь не может найти ему оправдания и в том случае, если от уничтожения зачатой человеческой жизни некто, возможно, будет получать пользу для здоровья. Неизбежно способствуя еще более широкому распространению и коммерциализации абортов, такая практика (даже если ее эффективность, в настоящее время гипотетическая, была бы научно доказана) являет пример вопиющей безнравственности и носит преступный характер» [2].

В качестве одного из наиболее активных поборников фетальной терапии в России выступает академик Российской академии медицинских наук (РАМН) профессор Г.Т.Сухих. Этот человек, с 2007 года возглавляющий московский ФГУ Научный Центр акушерства, гинекологии и перинатологии (ФГУ НЦ АГ и П) им. В.И. Кулакова Росмедтехнологий, печально «прославился» на всю Россию тем, что, начиная с 90-х годов, упорно продвигал в стране фетальное людоедство.

Интересно, что некоторые единомышленники академика Сухих предлагают вообще отказаться от употребления выражения «фетальная терапия» (получившего в народе дурную славу) - дабы не смущать население. Действительно, вместо выражения «фетальная терапия» в настоящее время чаще используют менее понятные для неспециалистов словосочетания. Например, такое – «трансплантация фетальных аллогенных стволовых клеток». Фетальщики относят эту деятельность к области «высоких медицинских технологий» [3].

Сам академик Г.Т. Сухих в 2001 году так охарактеризовал свою «высокую» деятельность [4]: «Клеточная биология в качестве основного средства борьбы с болезнями предлагает использовать клетки. Но не всякие. Только эмбриональные, зародышевые - фетальные. Их получают из тканей зародышей при абортах. Из эмбриона, удовлетворяющего требованиям по срокам, выделяют необходимые для медицинских целей материалы. Процесс этот трудоемкий, он требует ювелирной точности и абсолютной стерильности. На предлагаемые не имеющие аналогов способы приготовления клеточного трансплантата из фетальных тканей получен патент № 2160112 от 10 декабря 2000г.».

Визит супруги вице-президента США Д-ра Джил Байден в ФГУ «Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии имени В.И. Кулакова». Директор Центра Г. Т. Сухих приветствует вторую леди США и сопровождающую ее делегацию.

Согласно указанному академиком Г.Т. Сухих патенту [RU (11)2160112(13)C1, «Способ приготовления клеточного трансплантата фетальных тканей»], метод приготовления «лечебных взвесей» из абортированных детей заключается в следующем:

«Для приготовления трансплантата необходимы абортивные плоды 17 – 21 недели внутриутробного развития весом 150 – 450 г…. В работу принимаются плоды без генетических аномалий и без нарушений целостности кожных покровов… Плод тщательно обрабатывают раствором детергента и отмывают дистиллированной водой… Затем забирают следующие органы: тимус, сердце, легкие, печень, селезенку, брыжейку, спиной мозг, щитовидную железу, глаза. Кроме того… снимается кожа с живота и спины… Органы измельчают…».

· «оптимизацию веса,

· омоложение внешнего вида,

· повышение либидо и потенции,

· замедление старения,

· восстановление умственных способностей ,

· повышение процесса осмысления» и др.

По словам академика Сухих Г.Т., фетальная терапия - это «последнее достижение биологии и медицины», «живое дополнение к обычной терапии», одним словом – «исключительно многообещающее направление в медицине» [4].

Причём для такой «терапии» более всего «удовлетворяют требованиям по срокам» нерожденные младенцы (желательно здоровые), которых безжалостно извлекают из материнской утробы во втором триместре (обычно на 14-22 неделе) беременности путем «управляемых абортов», производимых по «медицинским» или «социальным показаниям» [3, 5, 6]. «Управляемый аборт» - это преждевременные роды, искусственно вызванные гормональными препаратами. При этом способе может родиться живой ребенок.

Одним из источников телец нерожденных детей (в том числе, здоровых) для фетальной клеточной «терапии», очевидно, могут служить евгенические аборты. Такие аборты производят на основании результатов пренатальной диагностики (ПД), если у младенца выявляют неизлечимый врожденный порок развития или аномалии наследственного аппарата, например, синдром Дауна (и мать соглашается прервать беременность). Обычно евгенические аборты совершают на поздних сроках беременности (чаще всего во втором триместре беременности).

Первых (чаще всего – нерожденных младенцев с синдромом Дауна) истребляют целенаправленно. Их матерям настойчиво рекомендуют произвести аборт, так как ряд организаторов здравоохранения и политиков считают, что в «социальном государстве», каковым по Конституции является Россия, допустимо тратить деньги налогоплательщиков на массовое производство абортов (убийство нерожденных детей), но расходование средств на оказание помощи инвалидам – это якобы «непереносимый социальный груз» [7, 8].

Что касается здоровых нерожденных младенцев, то они гибнут в ходе мероприятий ПД «случайно» - от осложнений инвазивной ПД (выкидышей) и диагностических ошибок, из-за которых на аборт «по медицинским показаниям» склоняют здоровых женщин, на самом деле вынашивающих нормально развивающегося ребенка.

Причём статистика, связанная с ПД, в целом является абсолютно непрозрачной для общества (как будто речь идет о глубокой военной тайне). В частности, невозможно узнать точные данные о количестве ложноположительных результатов ПД, в результате которых абортируют здоровых младенцев.

Поэтому придется прибегнуть к собственным оценкам. Процент выявления синдрома Дауна у женщин из «группы риска» (которым, по результатам пренатального скрининга, настоятельно рекомендуют инвазивную ПД) в среднем достигает 2 – 5% [9, 10]. Причём даже на этой («уточняющей») стадии ПД точность диагностики составляет не 100%, а всего около 99% [9 - 11], то есть, с вероятностью, как, минимум, 1%, возможна ошибка.

На практике приведенные цифры могут означать следующее: при обследовании с помощью методов инвазивной ПД группы риска, включающей, например, 200 беременных женщин, будут выявлены 4 - 10 нерожденных детей (2 – 5%) с хромосомными болезнями, чаще всего, с синдромом Дауна. В таких случаях врачи, следуя приказам Минздравсоцразвития РФ, в качестве «лечения» настойчиво рекомендуют аборт [7 – 11]. При этом как минимум 2 нерождённых младенца из 200 обследованных (1%) будут объявлены «больными» ошибочно (так называемые «ложноположительные» результаты). На самом деле эти два ребёнка являются здоровыми, хотя их также приговорят к аборту.

Следовательно, нетрудно рассчитать,что в группе женщин, направляемых на аборт по результатам ПД, доля «ошибочно» абортируемых здоровых детей реально может достигать 20 – 30%. Эти младенцы, как следует из заявленного академиком Г.Т Сухих патента № 2160112, представляют особый «интерес» для фетальных «терапевтов».

И дело уже дошло до того, что «уникальный метод трансплантации фетальных (зародышевых) клеток человека» в настоящее время открыто предлагают в качестве одной из «медицинских услуг» отдыхающим некоторых санаториев. В этом можно убедиться, ознакомившись, например, с информационными материалами, размещенными на рекламных сайтах санатория «Родник» (город Пятигорск) [12, 13].

Вопреки восторженной рекламе ангажированных «целителей», подобное лечение отнюдь не безопасно для пациентов, причем не только с точки зрения их души, но и тела. Препараты, полученные из телец нерожденных (точнее, уморенных вскоре после искусственного извлечения из тела матери) младенцев несут опасность заражения прионами, а также другими, пока еще неизученными патогенами (например, еще необнаруженными видами вирусов), для которых не разработаны системы тестирования [3, 11].

Кроме того, трансплантированные фетальные клетки могут образовывать опухоли в организме реципиента. Об этом, в частности, свидетельствует трагический случай с израильским мальчиком, у которого после «лечения» в России клетками, полученными от абортированных детей, возникли опухоли (образовавшиеся из трансплантированных фетальных клеток) [14, 15]. Случившееся широко обсуждалось в средствах массовой информации, Интернете и научной печати (особенно зарубежных) в феврале - марте 2009 года [14, 15].

Казалось бы, описанная история, в которой пострадали невинные дети - трое «законно» абортированных младенцев и больной мальчик - должна была бы, наконец, заставить «клеточных терапевтов», политиков и руководителей здравоохранения задуматься о нравственных и социальных «результатах» этой глубоко аморальной, преступной деятельности.

К тому же навязывание российскому обществу наукообразного людоедства может затормозить развитие в стране действительно важных (и этически доброкачественных) областей клеточных технологий, не связанных с убийством нерождённых детей. В частности, к таковым относятся исследования, связанные с изучением и использованием стволовых клеток, выделенных у взрослых доноров (в том числе, аутологичных клеток, полученных от самого пациента) и др. Например, большие надежды во всем мире связывают с открытиями, позволяющими перепрограммировать обычные клетки взрослого человека в эквивалент стволовых клеток [16 -18].

И действительно, в 2010 году в СМИ появилось сообщение, что Минздравсоцразвития РФ подготовил законопроект, регламентирующий применение стволовых клеток в исследованиях, связанных с разработкой методов клеточной терапии. Важно, что этот законопроект должен был практически запретить (за исключением отдельных, особо оговоренных случаев) использование клеток, полученных от эмбрионов и плодов человека. С другой стороны, он открывал широкие возможности для действительно перспективных и этически приемлемых исследований (не связанных с уничтожением нерожденных детей). Появилась надежда, что продвижение позорящего Россию фетального каннибализма наконец-то будет остановлено.

Но, к сожалению, судьба законопроекта «О биомедицинских клеточных технологиях» до сих пор остается не ясной. И он даже, по-видимому, не рассматривался в Госдуме. Неужели лобби поборников фетального каннибализма оказалось сильнее?

Аналогичная картина наблюдается и в некоторых других странах СНГ. Например, украинский коллега московских фетальщиков, основатель Клиники клеточной терапии Национального медицинского университета и клиники «ЭмСелл» в Киеве профессор А.И. Смикодуб пообещал на сайте своей клиники, что уже «в этом столетии можно будет покупать эмбриональные клеточные суспензии в виде лекарственных препаратов в специализированных аптеках для проведения лечения в домашних условиях или больницах».

Вместе с тем, разгул фетальщиков на многострадальной Украине и в России уже приобрел широкую огласку на международном уровне [19, 20]. В частности, на известном католическом интернет-портале «Human life international (hli)» в разделе, посвященном анализу биоэтических проблем современной медицины, можно увидеть аналитическую статью, название которой говорит само за себя: «Эксперименты с фетальными тканями и трансплантация: биологическая камера ужасов в Восточной Европе» (2007) (автор – известный публицист и постоянный эксперт «Human life international» Брайан Клoус (B. Clowes) [20].

С другой стороны, фетальная терапия до сих пор запрещена в странах либерального Запада. В частности, осенью 2008 года Европейское патентное бюро наложило запрет на патентование технологических разработок, основанных на выделении человеческих эмбриональных стволовых клеток, так как «подобные технологии... наверняка вызовут в обществе стойкий протест и обвинения в нарушении базовых принципов морали» [21].

Продолжающееся продвижение фетальной терапии в России - это грозный симптом опасного ослабления «процесса осмысления» и нравственного чувства, как у поставщиков, так и потребителей данной «медицинской услуги», а также у чиновников и организаторов здравоохранения, покровительствующих указанной аморальной деятельности.

Литература

1. Заявление Церковно-общественного совета по биомедицинской этике Московской Патриархии “О грехе детоубийства”. В книге: Силуянова И.В. Антропология болезни. - М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2007. - стр. 298-299.

2. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви (2-ое издание). - М.: Отдел внешних церковных связей Московского Патриархата, 2008. - 174 c.

3. Массино Ю.С. Людоедство под вывеской “высоких технологий”.

4. Сухих Г.Т. Клеточная и тканевая трансплантология. Институт Биологической Медицины,2001 г.

5. Способ лечения заболеваний роговицы. Патент РФ RU2242190.

6. Способ лечения больных с демиелинизирующими заболеваниями. Патент РФ RU(11)2139717(13)C1

7. Cоколова Н.А., Массино Ю.С. Уничтожение больных детей до рождения как один из государственных приоритетов в “решении” демографических и социальных проблем.

8. Массино Ю.С. Журнал «9 месяцев», планирование семьи, пренатальная селекция и генплан «ОСТ».

9. Пренатальная диагностика наследственных и врожденных болезней (под ред. акад. РАМН, проф. Э.К. Айламазяна, чл.-корр. РАМН, проф. В.С. Баранова). СПб, МЕДпресс-информ, 2006. - 415с.

10. Современные алгоритмы пренатальной диагностики наследственных болезней: методические рекомендации / В.С. Баранов, Т.В. Кузнецова, Т.Э.Иващенко и др.; под ред. В.С. Баранова и Э.К. Айламазяна. – СПб.: Изд-во Н-Л, 2009. – 80 с.

11. Oсновы перинатологии. (под ред. проф. Н..П. Шабалова и проф. Ю.В. Цвелева). Москва., МЕДпресс информ, 2004. - 3-е издание – 640 с.

12. Санатории Кавминвод. Санаторий Родник. Сайт, цены, отзывы, телефон.

13. Туризм и обучение. Эколого-курортный регион – Кавказские минеральные воды

14. Stem cells: ideology or science? by INVESTOR’S BUSINESS DAILY Febr., 20, 2009. http://www.ibdeditorials.com/IBDArticles

15. Amariglio N., Hirshberg A., Scheithauer B.W. et al. Donor-derived brain tumor following neural stem cell transplantation in an ataxia telangiectasia patient. PLoS Medicine 2009, 6 (2): e1000029.

16. Jensen D.Californiastem cell agency to fund non-embryonic alternatives. 11.03.07.

17. Лерман С. Как перевести назад биологические часы. В мире науки, 2009, № 3, стр. 18 - 20.

18. Холл С. Болезни в чашке Петри: творческий подход к применению стволовых клеток может ускорить создание лекарств против тяжёлых заболеваний. В мире науки, 2011, №5, стр. 22 – 28.

19. Russian scientists voice concern over “stem-cell cosmetic”. World report. The Lancet, 2005, 365, 1219-1220.

20. Clowes B. The facts of life. Chapter 14: Fetal experimentation and tissue transplantation. Case study: Eastern Europe’s Biological chamber of horrors.

21. Европа ввела запрет на патентование работ со стволовыми клетками

Главная

09.11.2007

Фетальная терапия как преступление против человечности.
Игумен Филипп (Филиппов), руководитель медицинского отдела Сыктывкарской и Воркутинской епархии, врач.

    Среди различных преступлений против человечности и человечеств существует одно, тяжесть которого очевидна и не требует доказательств – фетальная терапия.
Фетальная терапия представляет собой новую изощренную разновидность людоедства. В ее основе лежит изъятие и использование тканей плода (fetus - лат. «плод»), – уже сформировавшегося в чреве матери ребенка, жизнь которого искусственно прерывается на поздних сроках беременности. Из фетальных – зародышевых – тканей головного мозга, половых желез, поджелудочной железы, печени и т.д. изготавливаются новые «лечебные» препараты. Предполагается, что переработанная «биомасса» из тканей человеческих тел представляет собой уникальное средство широкого спектра действия: от лечения синдрома Дауна и болезни Паркинсона - до бесплодия и импотенции, заболеваний нервной системы, поражений головного мозга, почек, а также средство омоложения стареющего организма, включая использование фетальных тканей в косметических целях. Развернута рекламная компания новым «средствам» лечения (см. бюллетень РАМН «Экспериментальная биология и медицина», в   изданном приложении «Трансплантация фетальных тканей и клеток»).
Фетальная терапия относится к разряду трансплантологических манипуляций. Тем не менее, она в корне отличается от методов обычной трансплантации,    при которой пересаживаются органы или умерших людей, не протестовавших против забора их органов при жизни, или добровольных доноров, дающих на это свое согласие. Лечению с помощью частей тела человеческих эмбрионов предшествует их предварительное убийство, совершенное вопреки всяким нравственным нормам и никакая предполагаемая польза от фетальной терапии не может оправдать убийство(аборт), а аборт не может рассматриваться как нечто, приносящее пользу, поскольку эта польза будет сродни каннибализму, который не могут оправдать никакие жизненные обстоятельства, даже голодная смерть.
С нравственной точки зрения распространение данного вида «лечения» свидетельствует о глубокой нравственной поврежденности и моральной деградации людей, к нему прибегающих. Фетальная терапия – предельно антиобщественное явление и циничное извращение предназначения медицины. Вред внедрения фетальной терапии для нравственного здоровья общества заключается также в том, что создает видимость якобы нравственного оправдания такого зла, как аборт – убийство нерожденных детей.

Фетальная терапия предполагает признание обществом целесообразности использования умерщвленных детей, убитых на поздних стадиях беременности, что подпадает под статью 105, п. 2 Уголовного Кодекса РФ «Об умышленном причинении смерти «в целях использования органов или тканей потерпевшего».
Помимо уголовного кодекса действие, так называемых «фетальщиков» противоречие со статьями закона «Трансплантации органов и (или) тканей». Как известно, первичной площадкой фетальной терапии в России было АООТ «Международный институт биологической медицины», учредителями которого помимо Центра перинатологии, акушерства и гинекологии Министерства здравоохранения России, является еще фирма Bio-Cell-Cellular Rescarch Orrganization (BCRO). Сначала она была зарегистрирована в Великобритании, а потом прошла перерегистрацию в Ирландии. Но каким образом фирма, делающая бизнес на аортном материале, могла быть перерегистрирована в Ирландии? Ведь в этой стране все виды абортов запрещены. Фирму BCRO (она имеет 51 процент акций в уставном капитале «Международного института» представляет в России доктор Молнер. И его диплом доктора медицины был легализован консульским управлением Министерства иностранных дел России в январе 1992 года. Несмотря на то, что в 1991 году ему было отказано в восстановлении лицензии на право лечебной практики в Америке ( в штатах Иллинойс, Техас, Аризона, и Калифорния). Применять метод имплантации эмбриональных тканей Международному институту биологической медицины в 1992г. разрешил заместитель министра здравоохранения РСФСР Ваганов. Но, опять же, почему все эти медицинские эксперименты совместное предприятие проводит не по Закону, а по письму, текст которого на все депутатские запросы так и не был предъявлен?.. Может быть, потому, что по закону этого делать просто нельзя? По действующему законодательству, во-первых, «забор и подготовка органов и тканей человека разрешается только в государственных учреждениях здравоохранения. Под определение «государственного учреждения» акционерное общество никак не подходит. Это по сути, частное коммерческое предприятие. Да и еще: основная доля уставного капитала – у иностранцев.
Во-вторых, «органы и ткани могут быть изъяты у трупа для трансплантации, если имеются бесспорные доказательства факта смерти, зафиксированного консилиумом врачей-специалистов». Кроме того, заключение о смерти может быть дано лишь на основании констатации гибели всего головного мозга. Но разве мозг новорожденного мертв? В 20 недель ребенок уже шевелиться, прослушивается сердцебиение, т.е. все критерии живого существа на лицо.
В- третьих, изъятие органов и тканей для трансплантации не допускается у живого донора, не достигшего 18 лет. При фетальной терапии препарируют младенца, в настоящее время жизнеспособным считается младенец в возрасте 22 недель, весом от 500 г.
Применение фетальной терапии создает трупный младенческий бизнес, приносящий лжеврачам огромные прибыли. Развитие «рынка» фетальных тканей неизбежно будет способствовать еще более широкому распространению фетальной терапии, коммерциализации и легализации абортов, в том числе и поздних. Смерть растет в цене за счет обесценивания человеческой жизни диким утилитаризмом.
Нельзя не обратить внимание на две принципиальные позиции:
1. С научной точки зрения эффективность фетальной терапии нельзя считать доказанной, а побочные действия окончательно выявленными. Но если даже предположить суперэффективность «терапии» с помощью частей тела умервщленных человеческих эмбрионов, она сродни каннибализму.
2. Как свидетельствует современная наука (а Церковь считает так на протяжении всей своей истории), жизнь человека начинается с момента зачатия. Принцип утилитарного использования не может быть распространен на человека, так как статус человеческой жизни даже на эмбриональной стадии не равен статусу вещи, животного или растения; эмбрион уже является человеком. Придание органам и тканям человека, отделенных от организма, статуса «лекарственных средств» имеет своим логическим следствием признание возможности их купли-продажи, что противоречит Декларации Всемирной Медицинской Ассоциации «О трансплантации органов и тканей человека» (1987 г.) и закону РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» (1992 г.).
С нашей точки зрения церковно-общественный совет по биомедицинской этике должен присоединиться к многочисленным протестам международной и российской общественности, содействуя тому, чтобы применение фетальной терапии было запрещено законом в нашей стране.

> В нашем интернет-магизине нереальные сезонные скидки, пальто женское

Фетальная медицина: что это такое?

О САЙТЕ

НАГРАДЫ

БАННЕРЫ

КАРТА САЙТА

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

О САЙТЕ

НАГРАДЫ

БАННЕРЫ

КАРТА САЙТА

ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ

ГЛАВНАЯ

НОВОСТИ
АКТУАЛЬНО

ЗАКОН И ПРАВО

ОНЛАЙН-ТРАНСЛЯЦИИ

ВИДЕОГАЛЕРЕЯ

ФОТОХРОНИКА

В Мозыре ликвидируют реабилитационный центр для инвалидов – здание хотят отдать под садик. Мнение Евгения Шевко 14 часов ago
Кто спасет детей, страдающих спинальной мышечной атрофией? 4 дня ago
Указ № 140 — прошел год. Отменят или продлят? 1 неделя ago
Просмотреть всеПросмотреть всеПросмотреть всеПросмотреть всеПросмотреть все
ИССЛЕДОВАНИЯ
МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТОВ

МИОДИСТРОФИЯ ДЮШЕННА

СПИНАЛЬНАЯ МЫШЕЧНАЯ АТРОФИЯ

ЭКСОНДИС 51 / EXONDYS 51

АТАЛУРЕН / TRANSLARNA

СПИНРАЗА / SPINRAZA (NUSINERSEN)

EMFLAZA / ДЕФЛАЗАКОРТ

CRISPR/Cas9

СТВОЛОВЫЕ КЛЕТКИ

ОБМЕН ОПЫТОМ
ПЕРСОНАЛИИ

ИНТЕРВЬЮ

Отец думал, что у сына-инвалида нет друзей, но смерть парня открыла глаза. Всю жизнь он был звездой Warcraft 1 неделя ago
Российский программист со СМА уехал в Штаты и передумал пересаживать голову 2 недели ago
Сильные люди: история тату-мастера Евгении 3 недели ago
Просмотреть всеПросмотреть все
ИНВАИННОВАЦИИ
НАУКА И ТЕХНОЛОГИИ

ОБЗОРЫ ТЕХ.СРЕДСТВ

«Мне писали: „Вы убиваете детей!“» Пары, сделавшие ЭКО, — об осуждении общества и своих детях 2 месяца ago
Дмитрий Шевцов – о платной медицине, пенсионном возрасте, эвтаназии в Беларуси и работе депутатом 3 месяца ago
Как ученый решил превратиться в киборга: союз машины и плоти 4 месяца ago
Просмотреть всеПросмотреть все
БИБЛИОТЕКА
МИОЛИТЕРАТУРА

СЕМЬЯ И ДЕТИ

КАРДИОЛОГИЯ

ФИЗИОЛОГИЯ

ПСИХОЛОГИЯ

Побороть неизлечимое. Как поддерживают пациентов, страдающих СМА? - 4 месяца ago
Когда гены против нас: спинальная мышечная атрофия - 5 месяцев ago
Издано новое пособие «Домашняя вентиляция легких у детей и подростков с нейромышечными заболеваниями» - 6 месяцев ago
Спасительные заблуждения. Мифы, во власти которых часто находятся родители тяжелобольных детей - 1 год ago
Просмотреть всеПросмотреть всеПросмотреть всеПросмотреть всеПросмотреть все
МИОСПРАВКА
О МИОПАТИИ

МДД. КРАТКОЕ РУКОВОДСТВО

МДД. ДИАГНОСТИКА И ЛЕЧЕНИЕ

МИОВОПРОС-ОТВЕТ

КАТАЛОГ ИССЛЕДОВАНИЙ

КОНТРАКТУРЫ

ФИЗИОТЕРАПИЯ

МИОПИТАНИЕ

БИОДОБАВКИ

БЕЛ.МЕД.ЦЕНТРЫ и САНАТОРИИ

ЗАРУБЕЖНЫЕ МЕД.ЦЕНТРЫ

АССОЦИАЦИИ

МИОСАЙТЫ

ЮРИСПРУДЕНЦИЯ

АВТОРИЗАЦИЯ

Menu

ГЛАВНАЯ

НОВОСТИ
АКТУАЛЬНО

ЗАКОН И ПРАВО

ОНЛАЙН-ТРАНСЛЯЦИИ

ВИДЕОГАЛЕРЕЯ

ФОТОХРОНИКА

ИССЛЕДОВАНИЯ
МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТОВ

МИОДИСТРОФИЯ ДЮШЕННА

СПИНАЛЬНАЯ МЫШЕЧНАЯ АТРОФИЯ

ЭКСОНДИС 51 / EXONDYS 51

АТАЛУРЕН / TRANSLARNA

СПИНРАЗА / SPINRAZA (NUSINERSEN)

EMFLAZA / ДЕФЛАЗАКОРТ

CRISPR/Cas9

СТВОЛОВЫЕ КЛЕТКИ

ОБМЕН ОПЫТОМ
ПЕРСОНАЛИИ

ИНТЕРВЬЮ

ИНВАИННОВАЦИИ
НАУКА И ТЕХНОЛОГИИ

ОБЗОРЫ ТЕХ.СРЕДСТВ

БИБЛИОТЕКА
МИОЛИТЕРАТУРА

СЕМЬЯ И ДЕТИ

КАРДИОЛОГИЯ

ФИЗИОЛОГИЯ

ПСИХОЛОГИЯ

МИОСПРАВКА
О МИОПАТИИ

МДД. КРАТКОЕ РУКОВОДСТВО

МДД. ДИАГНОСТИКА И ЛЕЧЕНИЕ

МИОВОПРОС-ОТВЕТ

КАТАЛОГ ИССЛЕДОВАНИЙ

КОНТРАКТУРЫ

ФИЗИОТЕРАПИЯ

Смотрите также

Патетика что это такое

Слесарь инструментальщик что это такое

Радиоволновая коагуляция шейки матки что это такое

Ишиалгия что это такое

Дуктография молочной железы что это такое

Бороскоп что это такое

Антибампинг что это такое

Лангет из говядины что это такое

Пойкилоцитоз что это такое причины

Дольковый рак молочной железы что это такое

Аденомиоз матки что это такое и как лечить народными средствами