Философский пароход что это такое

Философский пароход в цифрах • Arzamas

Количество кальсон, число инакомыслящих, сумма ненаписанных в СССР книг, время до апоплексического удара Ленина и другие цифры, описывающие операцию «Философский пароход»

Подготовил  Евгений Коган

«Философским пароходом» Сергей Хоружий назвал операцию советских властей по высылке за границу или в отдаленные регионы РСФСР деятелей науки и культуры в 1922–1923 годах. Замысел выслать неугодную интеллигенцию возник в связи с массовыми забастовками профессоров и преподавателей университетов.

20–40

«…уволить 20–40 профессоров обязательно. Они нас дурачат. Обдумать, подготовить и ударить сильно», — просил Владимир Ленин в письме 21 февраля 1922 года Каменеву и Сталину, имея в виду профессоров Московского высшего технического училища, которые протестовали против вмешательства властей в учебный процесс.

6

Шесть дней оставалось до апоплексического удара Ленина, когда 19 мая 1922 года он писал письмо Дзержинскому: «Тов. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции. Надо это подготовить тщательнее...»

Срок высылки за границу или в определенные местности РСФСР «лиц, причастных к контрреволюционным выступлениям», не мог превышать трех лет (согласно декрету ВЦИК «Об административной высылке» от 10 августа 1922 года).

3

Три списка инакомыслящих, подлежащих высылке, были составлены в Государственном политическом управлении летом 1922 года: московский (67 человек), петроградский (51 человек), украинский (77 человек).

195

Всего 195 человек — врачей, профессоров, педагогов, экономистов, агрономов, кооператоров, литераторов, юристов, инженеров, политических и религиозных деятелей, а также студентов — были в первых списках 1922 года на выдворение.

35

Столько человек были вычеркнуты из списков после удовлетворения различных ходатайств.

Две засады было оставлено для поиска «антисоветского студенчества» в ходе операции с 31 августа на 1 сентября — всего в эту ночь из 33 намеченных было арестовано 15 учащихся.

2

Два поезда (Москва — Рига и Москва — Берлин) увезли 23 сентября 1922 года инакомыслящих.

Пароход «Обер-бургомистр Хакен»

© www.rusarchives.ru

30

29 сентября 1922 года из Петрограда отбыл пароход «Обербургомистр Хакен», на котором уплывали в город
Штеттин До 1945 года город Штеттин принадлежал Пруссии. около 30 профессоров университетов и философов из Москвы, Казани и других городов. Среди них — Николай Бердяев, Сергей Трубецкой, Александр Кизеветтер и другие.

10

Около 10 человек пришли проводить пароход «Обербургомистр Хакен». «На пароход нас не допустили. Мы стояли на набережной. Когда пароход отчаливал, уезжающие уже невидимо сидели в каютах. Проститься не удалось», — вспоминал Юрий Анненков.

17

16 ноября 1922 года отплыл из Петрограда в Штеттин пароход «Пруссия» с 17 высланными и членами их семей. Среди них были философы Николай Лосский, Лев Карсавин, Иван Лапшин, первый директор Пушкинского Дома Нестор Котляревский и другие.

60

3 декабря 1922 года из Грузии были депортированы в Берлин еще 60 человек.

1

По одному летнему и зимнему пальто, по одному костюму и одной шляпе разрешалось взять отъезжающим.

2

Два комплекта белья, по две рубашки (ночные и дневные), по две пары кальсон, чулок и обуви можно было положить в чемодан. Деньги и имущество брать с собой запрещалось.

3

Трое из высланных впоследствии вернулись в СССР: Долмат Лутохин (вернулся в 1927 году, работал старшим научным сотрудником ЦНИИ бумажной промышленности), Алексей Пешехонов (вернулся в 1927 году, работал экономическим консультантом в странах Балтии) и Александр Угримов (вернулся в 1948 году, работал агрономом на опытных станциях).

Писатель Н.Бердяев в доме Жуковских-Герцык. Фотография неизвестного автора. 1915 год

© Мультимедиа арт музей, Москва

Всего 21 профессиональный философ был выслан в 20-х годах в числе прочей интеллигенции, среди них: Николай Бердяев, Сергей Булгаков, Михаил Осоргин, Питирим Сорокин, Сергей Трубецкой и другие.

21

21 книга Николая Бердяева была издана после его высылки из России. В России до высылки были изданы семь его книг.

29

29 лет использовалось судно «Пруссия», переименованное затем в «Крильон» Советским Союзом, пока в 1975 году не стало гостиницей «Морская I».

81

Спустя 81 год — 15 ноября 2003 года — на набережной Лейтенанта Шмидта в Санкт-Петербурге петербургским философским обществом установлен памятный знак с надписью «С этой набережной осенью 1922 года отправились в вынужденную эмиграцию выдающиеся деятели отечественной философии, культуры и науки».

"Философский пароход" (1922 год): эмиграция интеллигенции :: SYL.ru

Тема данной статьи - "Философский пароход". "Что это такое?" - может возникнуть вопрос у читателя. Данное явление может рассматриваться в нескольких смыслах. В узком "философский пароход" - это собирательное название двух рейсов пассажирских немецких судов. На них были доставлены в Штеттин (Германия) из Петрограда философы, а также другие видные представители русской интеллигенции. Однако в действительности явление это было более широким, не ограничивающимся двумя пароходами. Об этом вы узнаете, прочитав данную статью.

Какую роль сыграло для страны изгнание интеллигенции?

Это событие сыграло в судьбе нашей страны отрицательную роль. Ведь изгнанию подлежали представители творческой интеллигенции: ученые, философы, педагоги, врачи, поэты, писатели, деятели искусства. И все лишь потому, что они отстаивали в своей деятельности и творчестве принцип духовной свободы. "Философский пароход" превратился в символ эмиграции интеллигенции.

Беспрецедентным актом во всей мировой истории стала высылка передовых мыслителей. Власть таким образом целенаправленно и добровольно снижала духовный и умственный потенциал своего народа, изгоняя из государства самых образованных, талантливых и творческих людей. Все они оказались помехой в цели подчинения влиянию партии всего народа.

Положительная роль изгнания

Корабли увозили в изгнание, в неизвестность, без права возвращения множество интеллигентов. Глядя с позиции современности, в свете жестоких репрессий, которым был подвергнут народ в годы советской власти, можно иначе оценить это событие. Высылаемые свое изгнание воспринимали как трагедию. Однако оно оказалось на самом деле их спасением. А таланты и знания этих людей стали достоянием мирового искусства, культуры, науки. Не говоря о том, что уцелели семьи тех, кто сел на "философский пароход". Да и сам Ленин и его соратники эту акцию рассматривали как акт "милосердия".

Три волны эмиграции

Уникальным явлением в мировой истории является "философский пароход". 1922 год, однако, - это лишь начало. Множество наших соотечественников покинули Родину в последующие годы. В три волны проходила эмиграция. Заметим, что Россия - единственное государство в Европе, из которого была осуществлена в 20 веке массовая эмиграция граждан, принудительная ("философский пароход") и добровольная. После Гражданской войны, в период между 1920 и 1929 годами, страну покинуло от 1,5 до 3 млн жителей, разочарованных введенными властью большевиков порядками: репрессиями, борьбой с инакомыслием и партийной диктатурой. Интеллигенция отправлялась в государства Западной Европы, Китай, Америку, Турцию, Маньчжурию. Однако это была лишь первая волна эмиграции. За ней последовала вторая - во время, а также после Второй мировой войны. Тогда за рубежом оказались порядка 1,5 млн советских граждан. С возникновением легальной возможности отправиться за границу, которая была предоставлена в начале 1970 годов, последовала и третья волна, продолжающаяся и по сей день.

Причины эмиграции

Почему же люди согласились сесть на "философский пароход"? 1922 год - очень сложное время в истории нашей страны. Эмиграция была во всех случаях добровольной, хотя всегда имела веские причины. Она охватывала широкие слои общества. Значительное количество эмигрантов принадлежало к интеллигенции. Ведь она была лишена свободы, которой она пользовалась до революции. Г. Федотов (на фото ниже), историк и богослов, уехавший из страны в 1925 году, объясняя причины, по котором интеллигенция покинула Россию, отмечал, что большевизм с самого начала своей целью поставил перековать сознание народа, создать в стране принципиально новую культуру - пролетарскую. Был предпринят опыт воспитания нового типа человека, лишенного национального сознания, личной морали и религии.

В 1918 году большевики закрыли все газеты, кроме своих, в том числе и "Новую жизнь". А ведь именно здесь печатались из номера в номер "Несвоевременные мысли" Максима Горького, обличавшие власть. Вся литература, все искусство, СМИ были подвергнуты жесткой цензуре. Невозможно было просочиться через нее ни слову правды. Заменила ее выгодная власти ложь. Конечно, интеллигенция не могла равнодушно отнестись к проводимой политике. И тогда она начала рассматриваться новой властью как серьезный враг. Окончилась неудачей предпринятая большевиками попытка сделать послушной интеллигенцию, "приручить" ее. Тогда решено было избавиться от самых значительных представителей с помощью насильственной высылки, организовав "философский пароход". Такая суровая мера применена была в 1922-23 годах к российской интеллигенции.

Пароходы и поезда, на которых отправлялись люди. "Первое предостережение"

В 1922 году, 29 сентября, пароход "Обербургомистр Хакен" (на фото ниже) отошел от Петроградского причала.

16 ноября в направлении к Германии отправилась "Пруссия" - еще один "философский пароход". Эмиграция интеллигенции продолжилась 19 сентября, когда из Одессы в Константинополь проследовало очередное судно. Из Севастополя был отправлен пароход "Жанна" 18 декабря. Кроме того, поездами высылались за рубеж: из Москвы - в Германию и Латвию, а также через Финляндию, Польшу и афганскую границу поезда отправлялись в другие страны. Уникальный груз вез "философский пароход" 1922 года - славу нашей страны: философов и профессоров с мировым именем, труды которых считались в Европе и в мире вершиной научной и философской мысли; врачей, учителей, а также других представителей интеллигенции.

По распоряжению Ленина высылались они без суда и следствия, так как судить было не за что: предметом суда не могло стать отстаивание свободы мысли, а также отказ от единомыслия, навязываемого сверху. Л. Троцкий (на фото ниже) писал, что интеллигенция была выслана потому, что не было повода ее расстрелять, но невозможно было терпеть.

Основной целью этой высылки было заставить интеллигенцию молчать, запугать ее. Это являлось предостережением: не следует выступать против советской власти. Посвященная высылке статья в "Правде" не случайно была названа "Первое предостережение".

Чем мешала большевикам интеллигенция?

Большевики не рассматривали интеллигенцию как политическую силу, опасную для себя. Троцкий в "Известиях" писал, что "политически ничтожны" элементы, которые высылаются. Однако они являются потенциальными орудиями в руках возможных врагов. Большевики, захватив после Октябрьского переворота единоличную власть, не чувствовали себя вполне уверенно, осознавая, что власть их является незаконной. Поэтому они боялись ее потерять. "Диктатура пролетариата", установленная ими, являлась в действительности произволом партийной номенклатуры. Партия старалась всяческим образом искоренить инакомыслие. Для этого следовало очистить страну от граждан, способных анализировать и мыслить самостоятельно, пресечь кардинально критику власти и свободомыслие. Организовав отправление "философского парохода", партия надеялась выполнить эту задачу.

Крушение надежд

Интеллигенция, долгие годы готовившая революцию, полагая, что она даст русскому народу справедливость и свободу, не могла смириться с тем, что надежды были разрушены. В автобиографии "Самопознание" Н. А. Бердяев (фото его представлено ниже) писал, что он коммунизму противопоставлял лишь абсолютный, изначальный принцип духовной свободы, который нельзя променять ни на что. Он также отстаивал высшую ценность личности, независимость ее от внешней среды, от государства и общества. Бердяев отмечал, что он - сторонник социализма, однако социализм его не авторитарный, а "персоналистический".

Имена самых значительных изгнанников

В числе изгнанных были Н. А. Бердяев - один из лучших философов России 20 века, такие известные философы, как С. Л. Франк, Н. О. Лосский, Л. П. Карсавин, В. А. Боголепов, С. Н. Булгаков, Ф. А. Степун, Н. А. Ильин, И. И. Лапшин, Н. С. Трубецкой, а также А. В. Фроловский (историк), Б. П. Бабкин (физиолог), М. Осоргин (писатель). Среди изгнанных находились и прогрессивные передовые профессора, и руководители школ и высших учебных заведений, включая ректоров Петроградского и Московского университетов.

Репрессии до 1922 года

В 1921 году арестовали членов Помгола, после чего были высланы его создатели и активные члены: Е. Кускова и С. Прокопович. Эта организация занималась тем, что помогала людям, которые голодали. Но она, к несчастью, завоевала значительный авторитет у населения и потому показалась власти опасной. Членам ее предъявлены были обвинения в шпионаже - тактика, позднее подхваченная и развитая И. Сталиным. Большевистская власть, таким образом, освобождалась очень активно от интеллигенции, мыслящей независимо, хотя она и не была ее политическим противником и не намеревалась бороться за власть. К этому времени уже разгромили политическую оппозицию, которую составляли меньшевики и эсеры - бывшие союзники большевиков, участвовавшие в подготовке и проведении революции. Часть из них была безжалостно расстреляна, другая - выдворена из страны или помещена в лагеря.

Общение интеллигенции с европейскими государствами до революции

В результате осуществленного в 1931 году анкетирования выяснилось, что 472 русских ученых работали за рубежом. 5 академиков, а также около 140 профессоров высших школ и университетов было среди них. До того как произошла революция, тесное общение представителей интеллигенции с европейскими государствами было явлением естественным и никаких препятствий со стороны правительства не встречало. Художники отправлялись совершенствовать мастерство во Францию и в Италию, ученые тесно контактировали с зарубежными коллегами, молодежь считала престижным для себя окончить Сорбонну или другие университеты, расположенные в Австрии, Германии или Праге. Талантливые русские женщины, такие как Лина Штерн и Софья Ковалевская (на фото ниже), вынуждены были обучаться за рубежом, так как в России высшее образование для них было недоступно.

Имевшие средства россияне ездили за границу лечиться. Легальная эмиграция до середины 20-х годов также не встречала существенных препятствий: для этого достаточно было лишь получить разрешение руководителей страны. За рубежом, таким образом, всегда проживало постоянно или временно большое количество выходцев из России. Вместе с эмигрантами, изгнанными или добровольно покинувшими страну после Гражданской войны и революции, количество россиян, находящихся за рубежом, составляло около 10 млн.

Дальнейшая судьба изгнанников

Большинство изгнанников сначала очутилось в Германии. Однако со временем основная их часть перебралась в Париж, оказавшийся настоящим центром русской эмиграции. Высокий профессиональный и интеллектуальный уровень изгнанников способствовал тому, что все они смогли устроиться по специальности. Кроме того, они создали научные и культурные ценности, ставшие достоянием Америки и Европы.

Теперь вы знаете, что это за понятие - "философский пароход". Люди, которые покинули тогда Родину, не были предателями. Они пошли на этот вынужденный шаг для того, чтобы иметь возможность продолжать свою деятельность, послужить своей стране и всему миру хотя бы за границей.

Философский пароход: как помощь голодающим Поволжья обернулась арестом и высылкой помогавших

95 лет назад на пароходах, названных впоследствии «философскими», из страны насильственно были выдворены более 160 видных интеллектуалов и мыслителей. Почему большевистская власть посчитала их врагами нового строя? И каковы были их судьбы в изгнании? Об этом «Фома» поговорил с кандидатом философских наук, заместителем декана философского факультет МГУ Алексеем Козыревым.

16 ноября 1922 года из Петрограда отплыл второй «философский пароход» «Пруссия».

— «Философский пароход» стал уже символом…

— Корректнее говорить во множественном числе, потому как «философскими пароходами» называют два рейса немецких пассажирских судов «Обер-бургомистр Хакен» и «Пруссия», доставивших осенью 1922 года из Петрограда в Германию, в Штеттин, видных представителей российской творческой интеллигенции — ученых, врачей, деятелей культуры, которых посчитали противниками советской власти.

Письмо Ленина Сталину о необходимости высылки за границу представителей интеллигенции, стоящих в оппозиции к советской власти. “Всех их вон из России”. 16 июля 1922.

— Они действительно занимались чем-то противозаконным?

— Процесс депортации был запущен после событий 1921 года, когда был создан «Помгол» (общественный Всероссийский комитет помощи голодающим. — Прим. ред), который должен был оказать поддержку голодающим в Поволжье. В этот комитет вошли представители правительства — Лев Каменев, Алексей Рыков, эксперты в сельском хозяйстве и общественные деятели — Владимир Короленко, Максим Горький, Константин Станиславский. Безусловно, разразившийся голод потряс всех. Параллельно с работой объединившейся интеллигенции и Церковь организовала масштабную помощь голодающим.

«Помгол» работал достаточно эффективно. Однако Ленин почти сразу потребовал его распустить. Он написал письмо Сталину и членам Политбюро, и уже на следующий день, 27 августа 1921 года, комитет был упразднен, а многие его участники арестованы. Это была первая открытая государственная акция против интеллигенции. Во властных кругах посчитали опасным такое активное ее вмешательство в общественные дела, понимая, что она легко может объединяться, создавая собственные сообщества.

В марте 1922 года Ленин опубликовал в журнале «Под знаменем марксизма» статью «О значении воинствующего материализма», она дала сигнал, который обозначил новый виток в истории Советской России. Началась борьба с интеллигенцией и Церковью с целью установить идеологическую диктатуру пролетариата и марксистско-ленинской философии.

Списки активной антисоветской интеллигенции Москвы и Петрограда. 31 июля 1922

— А почему именно в этот момент большевики решили избавиться от инакомыслящих?

— Пятилетний период от революции до 1922 года был достаточно мягким в плане отношения власти к инакомыслию. Интеллектуалы еще не испытывали на себе жесткого давления государственных структур. В Москве, например, существовала Вольная академия духовной культуры, которой руководил Николай Бердяев. В Петрограде действовала «Вольфила» — Вольная философская ассоциация. Это были свободные общественные организации: люди собирались, слушали доклады, дискутировали. Существовали целые клубы ученых, издавались всевозможные журналы, альманахи, работали частные издательства. Далеко не всегда эти организации были в оппозиции советской власти, напротив, в «Вольфиле» общие настроения были социалистические. Однако в какой-то момент большевикам стало понятно, что всю эту идеологическую пестроту надо сворачивать. Логика «пусть расцветает сто цветов» дальше работать не может.

Уже в конце августа 1922 года в «Известиях» было опубликовано предисловие Троцкого, фактически второго после Ленина человека в партии, к книге американской журналистки Анны Луизы Стронг The First Time in History («Впервые в истории»), в котором он, продолжая начатую Ленином политическую линию, назвал будущие репрессии «гуманизмом по-большевистски».

 

Лев Троцкий о причинах высылки

«Те элементы, которые мы высылаем или будем высылать, сами по себе политически ничтожны, но они потенциальное орудие в руках наших возможных врагов.

В случае новых военных осложнений все эти наши непримиримые и неисправимые элементы окажутся военно-политической агентурой врага, и мы вынуждены будем расстрелять их по законам войны.

Вот почему мы предпочитаем сейчас, в спокойный период, выслать их заблаговременно. Я выражаю надежду, что вы не откажетесь признать нашу предусмотрительную гуманность».

 

А на следующий день, 31 августа, «Правда» опубликовала официальное сообщение об административной высылке инакомыслящих под заголовком «Первое предостережение». В нем были упомянуты «основные опорные пункты» интеллигенции — высшая школа, публицистика, литература, философия, медицина, агрономия, кооперация, и озвучены обвинения, предъявленные ученым, врачам, писателям: «оказывали упорное сопротивление реформированию высшего образования», «злобно и последовательно старались дискредитировать все начинания советской власти, подвергая их якобы научной критике», «искали сближения с контрреволюционным движением той части духовенства, которая активно выступила против изъятия церковных ценностей».

— И по каким критериям отбирали людей для депортации?

— Абсолютно иррационально.

 

Николай Волковыский,

журналист, один из пассажиров «философских пароходов»

«Почтеннейший и скромнейший учитель математики С. И. Полнер, с которым я неделю сидел в одной камере ГПУ (…) не мог понять, за что его арестовали и за что высылают.

Не разобрался он в этом, тишайший в мире человек, страстный шахматист (…) и за те немногие годы, на которые судьба сохранила ему жизнь в изгнании».

 

Окончательные списки на депортацию были составлены 10 августа 1922 года. В дошедших до нас документах содержатся прямо-таки смехотворные характеристики высылаемых, которые «объясняли», за что высылался тот или иной гражданин. Например: «Франк Семен Людвигович. Профессор, философ-идеалист … противник реформы высшей школы. Правый кадет направления “Руль”. Несомненно вредный».

О Бердяеве сохранилась характеристика, в которой причудливо сочетались обвинения в монархизме и одновременно в причастности к партии кадетов, которая была антимонархической. А еще оказалось, что Бердяев «черносотенец» (ультра-православная партия, выступавшая за сохранение самодержавия в России и прекратившая свое существование еще до октября 1917 года. — Ред.). Как все эти противоречивые политические идеи могли уместиться в одной голове, большая загадка. И это при том, что в 1900–1902 годах за свои тогдашние революционные взгляды философ прошел ссылку.

Некоторые “пассажиры философских пароходов”:

— Так кто же из русских философов оказался на борту «философских пароходов»?

— Как я уже говорил, там оказались далеко не только философы. В пассажирских списках можно встретить, например, писателя Михаила Осоргина (настоящая фамилия Ильин), романы которого — «Сивцев вражек», «Времена» — были переизданы и достаточно широко разошлись в 1990-е годы. Были и литературные критики — Юрий Айхенвальд и Александр Изгоев; историки, самый известный из которых Александр Кизеветтер; социолог Питирим Сорокин, который хоть и покинул Россию не на пароходе, а на поезде, также входил в список, составленный ГПУ (Государственное политическое управление, которое занималось борьбой с «контрреволюцией» и «шпионажем». — Прим. ред.). Были и математики, инженеры.

На пароходах оказалось сразу два Булгакова: священник Сергий Николаевич Булгаков, политэконом, философ, участник Поместного собора 1917-1918 г. и сподвижник патриарха Тихона, который станет в эмиграции крупным православным богословом; и Валентин Федорович — врач и близкий друг Льва Толстого.

Некоторые пассажиры были специалистами сразу в нескольких гуманитарных отраслях. Например, Лев Карсавин, профессор Петроградского университета, был историком-медиевистом. Но к 1922 году он уже успел написать несколько религиозно-философских работ, поэтому на момент депортации его тоже можно было назвать философом.

Да и как определить кем был, скажем, Иван Ильин — философом или правоведом? Ведь он работал на юридическом факультете Московского университета, на кафедре энциклопедии права и истории философии права, и занимался философией права.

— Все ли, кому угрожала депортация, в итоге покинули страну?

— Нет, кое-кто сумел ее избежать. Например, философ Густав Шпет, используя связи и знакомства, остался. В итоге позднее его арестовали, сослали и в 1937 году расстреляли в Томске. И это при том, что к власти Шпет относился лояльно и даже всячески демонстрировал свою готовность с ней сотрудничать. Удалось избежать высылки и писателям Евгению Замятину и Борису Пильняку. Последнего, так же как и Шпета, 1938 году расстреляли якобы за шпионаж в пользу Японии.

Известно, что оба писателя пришли провожать отплывающих к дебаркадеру на Большой Неве. Корабль отходил примерно от того места, где к Неве выходят 8-я и 9-я линии Васильевского острова, там установлен памятный знак. Навсегда покидавшие свою Родину прощались с куполом Исаакия, шпилем Адмиралтейства. Неподалеку находился Университет, а на противоположной стороне острова — Пушкинский Дом — сегодня это здание Института русской литературы Российской академии наук. И когда мы читаем последнее стихотворение Александра Блока, написанное в феврале 1921 года:

Имя Пушкинского Дома
В Академии наук!
Звук понятный и знакомый,
Не пустой для сердца звук!

Это — звоны ледохода
На торжественной реке,
Перекличка парохода
С пароходом вдалеке, —

оно звучит как пророчество. Ведь через полтора года, осенью 1922-го именно от василеостровского дебаркадера уйдут «философские пароходы». Правда, сам поэт до этого не доживет — он умрет в августе 1921-го.

Пароход «Обербургомистр Хакен», первый из философских пароходов

— Как проходила процедура депортации?

— Все предназначенные к высылке подвергались аресту. В Москве с арестованными обращались мягко: они или проводили в камере одну ночь, или к вечеру их вообще отпускали. Иногда их допрашивали. Были случаи, когда просто давали подписать протоколы, после чего официально объявляли, что гражданин такой-то подлежит административной высылке из страны на три года — пожизненно депортировать по тогдашнему законодательству было нельзя.

Но бывали случаи, когда арестованных подолгу держали в тюрьме и обходились с ними крайне жестоко. В Париже мне посчастливилось найти дневниковую тетрадь отца Сергия Булгакова «Из памяти сердца», в которой он воспоминает, как его готовили к депортации. В первую очередь на него давили морально. Людей, заключенных в соседних камерах, нередко уводили куда-то насовсем. Отец Сергий понимал, что этого человека, скорее всего, расстреляли, а значит, и его в один прекрасный день могут точно также увести и пустить пулю в затылок. На допросах следователь постоянно угрожал: «Мы вышлем вас в Китай, и вы пойдете туда по этапу». Эта была самая настоящая пытка: Булгаков же знал, что если его действительно отправят в Китай, семью свою он, скорее всего, больше не увидит.

— А о чем спрашивали на допросах и что отвечали арестованные?

— Среди философов только Иван Ильин на вопрос: «Скажите, гр-н Ильин, ваши взгляды на структуру советской власти и на систему пролетарского государства» ответил категорично: «Считаю советскую власть исторически неизбежным оформлением великого общественно-духовного недуга, назревавшего в России в течение нескольких сот лет». В остальных случаях ответы были куда более мягкими.

— И как звучал приговор?

— Первоначально речь шла о высылке на три года, однако перед самой депортацией высылаемым объясняли, что «на три года» означает «навсегда», и заставляли подписать соответствующую бумагу. В ней говорилось, что если они попытаются вернуться в Советскую Россию, то будут расстреляны. Об этом пишет в своих воспоминаниях Бердяев.

Некоторых высылаемых поздравляли: дескать, уезжаете отсюда в цивилизованную Европу. Но для них самих это была огромная жизненная трагедия. Как в Древней Греции, где существовало особое наказание — остракизм, которое предполагало высылку людей из Афин на отдаленные острова, например на Родос. Это считалось самым ужасным наказанием, тяжелее даже смертной казни, ведь смертная казнь отнимает жизнь, а остракизм — честь. Такое же гнетущее ощущение бесчестья было у многих пассажиров «философских пароходов».

Пароход «Пруссия», второй из двух философских пароходов

— А почему высылали именно в Германию?

— Начнем с того, что корабли туда ходили регулярно. Кроме того, Германия к тому времени уже признала легитимность РСФСР и между странами были налажены дипломатические отношения. Однако когда Советы обратилась к министерству иностранных дел Германии с просьбой выдать визы высылаемым, немцы ответили примерно следующее: «Извините, но мы не Сибирь. Наша страна не может быть местом, куда советская власть будет высылать своих граждан». Поэтому официально на этот запрос последовал отказ.

Но среди высылаемых было много известных и уважаемых людей, и немцы предложили им самим запросить у германского посольства визы.

Кстати, высылка интеллигенции из Советской России во многом была рассчитана на международный резонанс. Это было своего рода сигналом мировому сообществу: посмотрите, как мы гуманно обращаемся с нашими идейными противниками! Мы их не на гильотины ведем, а просто высылаем в другую страну, чтобы они могли продолжать жить и работать.

— Была ли возможность получить какую-то компенсацию за оставленное имущество?

— Основная проблема заключалась в том, что невозможно было вывезти библиотеки. Лимит багажа был минимальный.

 

Федор Степун,

философ, один из пассажиров «философских пароходов»

«Высылаемым разрешалось взять одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, по две штуки всякого белья, две денные рубашки, две ночные, две пары кальсон, две пары чулок; золотые вещи, драгоценные камни, за исключением венчальных колец, были к вывозу запрещены, даже нательные кресты надо было снимать с шеи.

Кроме вещей, разрешалось взять небольшое количество валюты, по двадцать долларов на человека, но откуда ее взять, когда за хранение ее полагалась тюрьма, а в отдельных случаях даже смертная казнь».

 

— Если высылаемым запрещалось брать с собой библиотеку, значит, и свои рукописи им пришлось оставить?

— Нет, позднее можно было дослать что-то окольными путями. Например, отец Сергий Булгаков получил в Праге свои рукописи из Крыма, где остались его теща и старший сын Федор, которому в итоге не разрешили выехать. Это было еще одно ухищрение советской власти: под предлогом, что сын Булгакова был призывного возраста, ему запретили ехать с родителями. Отец и мать так никогда больше его и не увидели. Только в 1960-е годы Федор смог посетить могилы родителей. Сам он ушел из жизни в 1991 году.

— Смог ли кто-то из высланных философов вернуться в Россию?

— Один человек. Совсем недавно из четырехсерийного фильма Владимира Шаронова о Карсавине я узнал, что в 1947 году философ тайно приезжал из Литвы в Ленинград, чтобы встретиться с Еленой Скржинской, с которой у него был продолжительный роман. До этого она на три месяца приезжала ко Льву Платоновичу в Берлин, уже после того, как он был выслан: надеялась, что он решится оставить семью и уйдет к ней. Но этого не произошло. Она уехала страшно обиженной. Долгое время они не переписывались. Но в 1947 году Карсавин все-таки решился приехать к ней в Ленинград. Не уверен, знала ли об этом советская власть. Вероятно, знала. Она, в принципе, все знала…

В те годы Карсавин жил в Вильнюсе. Он отказался покидать город вместе с немецкими войсками, став директором краеведческого музея: думал, что его не тронут — он был уже в довольно преклонном возрасте. К тому же содержание статей, которые он публиковал в эмиграционной прессе, были во многом комплиментарны по отношению к советской власти. Однако в 1949 году его арестовали — за «незаконное хранение контрреволюционной, антисоветской литературы» — и отправили в лагерь «Абезь» в Республике Коми, где он скончался от туберкулеза.

Так Карсавин стал единственным из пассажиров «философского парохода», кто все-таки вернулся в Россию. Хотя сложно, конечно, назвать это возвращением…

Памятник Философскому пароходу. Фото Витольда Муратова_Wikimedia Commons_CC-BY-SA-3.0

— А как сложилась судьба остальных?

— Очень по-разному. Кто-то перебрался из Берлина в Прагу. Президентом Чехословакии тогда был Томаш Масарик, сам по образованию философ. Он бывал в России, знал русских мыслителей, в том числе Владимира Соловьева. Он выделял большие деньги на организацию и работу Русского научного института в Праге. Там тысячи молодых русских эмигрантов смогли получить высшее образование. Да, они жили в бедных, почти нищенских общежитиях. Но у них было главное — возможность жить и учиться.

Помогали эмигрантам и международные организации, в том числе протестантские. В первую очередь YMCA (Юношеская христианская ассоциация), которая постоянно заказывала статьи, оплачивала расходы на публикацию текстов русских мыслителей в Европе, платила им гонорары. Бердяев, например, оказавшись в Берлине, моментально издал несколько книг: «Смысл истории», «Константин Леонтьев», «Философия неравенства».

Интересно, что в 1935 году в газете «Известия» была опубликована рецензия Николая Бухарина на вышедшую на немецком языке книгу Бердяева «Судьба человека в современном мире». Просто представьте: в разгар идеологической борьбы, в канун сталинского террора центральная газета публикует подробный обзор книги русского эмигранта. Конечно, рецензия была негативной. Но сам факт, что Бухарин, который сам в то время был на волосок от гибели, обращается к философии Бердяева, говорит о многом. К тому же Бердяев к этому времени начал заметно «леветь», а после окончания Второй мировой войны завещал свой архив Советской России, а свой дом — Русской Православной Церкви.

Депортация интеллигенции создала новый культурный феномен, который можно назвать «философией русского зарубежья». В целом она продолжала линии и сюжеты, начатые русской религиозной философией, но зазвучали и новые темы.

Дом Николая Бердяева в Кламаре, пригороде Парижа. Источник

— Какие?

— В первую очередь, русские мыслители прониклись новой мессианской идеей. Как говорила Зинаида Гиппиус, «мы не в изгнании, а в послании». Это значит, русский философ должен донести будущим поколениям, вернуть России ее саму вместе с ее ценностями, православной верой, традициями, нравственным стержнем. Отчасти именно поэтому эмигранты пытались жить сообща, объединяясь вокруг церковных приходов, открывали монастыри, строили новые храмы. Так они удерживали ту духовную ниточку, которая еще связывала их с покинутым Домом.

Более того, именно в эмиграции многие русские мыслители по-настоящему пришли к православию. Большинство работ Семена Франка и Николая Лосского, написанных в изгнании, были посвящены богословским и религиозным проблемам. И это было вполне естественно: православие для них не было «верой отцов», к вере они пришли через личный, очень сложный опыт. И эмиграция не отдалила их от веры, а, наоборот, приблизила к ней.

Одним из главных центров русской культуры, который удерживал связь мыслителей с покинутой Россией, стал Свято-Сергиевский православный богословский институт. Он был создан в Париже в 1925 году. В нем преподавали священники Сергий Булгаков, Василий Зеньковский, Георгий Флоровский, миряне Антон Карташёв, Владимир Вейдле, Владимир Ильин, Георгий Федотов и многие другие.

Некоторые из эмигрантов попытались интегрироваться в культуры тех стран, в которых осели. Карсавин, например, в совершенстве овладел литовским языком, стал профессором Вильнюсского университета и написал по-литовски пятитомник «История европейской культуры». Сегодня он — классик литовской философии и культуры.

Другой мыслитель, Александр Кожев (Кожевников), самостоятельно пробравшийся в Европу через фронт Гражданской войны в 1920 году, сначала попал в Германию, где какое-то время учился у знаменитого философа Карла Ясперса. Затем перебрался во Францию и стал важнейшей фигурой французской философии XX века. С именем этого человека связаны знаковые концепции современной интеллектуальной жизни Европы. Так, Кожеву принадлежит идея конца истории, которая станет одной из самых обсуждаемых во второй половине XX века. Он же стоял у истоков концепции единого европейского экономического, торгового и политического пространства, воплотившейся в Евросоюзе.

И все-таки натурализация и вовлеченность русских эмигрантов в национальные культуры и университетские традиции была неполной. Пожалуй, никто из пассажиров «философского парохода» так и не отказался от своей русскости.

— Можно ли сказать, что «философские пароходы» увезли из страны лучшие умы? Что произошла катастрофическая утечка умов?

— Нет. Такие знаковые не только для национальной, но и для мировой культуры мыслители, как Алексей Лосев, Валентин Асмус, Василий Зубов, Густав Шпет, Иван Попов (новомученик), Борис Фохт остались в России и сделали для отечественной науки ничуть не меньше, чем философская школа за рубежом.

При этом настоящий философ в СССР понимал, что он — редчайший представитель некой уникальной традиции, которой он должен быть верен до последних дней своей жизни. Ведь когда он уйдет, вместе с ним может сойти на нет и эта традиция. А когда ты пишешь, сознавая все риски, понимая, что за свою работу можешь пострадать, попасть в ссылку или в тюрьму, это окружает твой труд и служение ореолом исповедничества.

Я думаю, что к «философским пароходам» следует относиться как к символу расставания общества со своей интеллигенцией. В конце концов если бы из страны уехали только те, кто оказался на этих двух кораблях, образовательная традиция в России от этого никак не пострадала бы.

Но счет людей, покидавших страну в эти годы, — добровольно или насильственно, — шел на миллионы. А если прибавить к ним жертв Гражданской войны, красного террора, эпидемий и голода, интеллектуальный урон, нанесенный революцией, в сотни, даже в тысячи раз превосходит потери, нанесенные высылкой «философских пароходов». К их пассажирам действительно отнеслись еще «по-большевистски гуманно». Им оставили возможность жить и работать.

 

Беседовал Тихон Сысоев

На заставке картина художника Дмитрия Пантюхина “Философский пароход”

Читайте также:

Лица революции

Кто уплыл на «философском пароходе»?

ФИЛОСОФСКИЙ ПАРОХОД — информация на портале Энциклопедия Всемирная история

Насильственная высылка из РСФСР ряда деятелей культуры и науки, проведённая осенью 1922 года по инициативе советской власти и лично В.И. Ленина. Эта высылка явилась частью культурной революции – комплекса мероприятий, направленного на коренную перестройку культурной и идеологической жизни общества.

В начале 1920-х годов идеалистическое направление в философии всё ещё играло большую роль в интеллектуальной жизни общества: с 1918 года действовало Психологическое общество, с 1919 года – Вольная философская ассоциация (Вольфила) и Социологическое общество, с 1921 года – Философское общество при Петроградском университете. Кроме того, многие преподаватели ВУЗов не принимали марксистскую идеологию и критически относились к советской власти. В начале 1922 года прошла забастовка профессоров МВТУ (ныне МГТУ им. Н.Э. Баумана) с требованием университетской автономии. В том же году Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, Ф.А. Степун и Я.М. Букшпан выпустили сборник статей «Освальд Шпенглер и закат Европы», встреченный резкой критикой Ленина (назвал книгу «литературным прикрытием белогвардейской организации»). 12 марта 1922 года вышла статья В.И. Ленина «О значении воинствующего материализма» («Под знаменем марксизма», № 3). В ней были подвергнуты критике журнал «Экономист» (ведущий автор – П.А. Сорокин) и либеральная профессура в целом. В статье впервые прозвучала идея высылки инакомыслящих профессоров в страны «буржуазной демократии».

15 мая 1922 года Ленин предлагает наркому юстиции Д.И. Курскому дополнить Уголовный кодекс статьёй о праве замены расстрела высылкой за границу, а также добавить наказание в качестве расстрела за неразрешённое возвращение из-за границы. В результате УК был дополнен ст. 70 («Пропаганда и агитация в направлении помощи международной буржуазии») и 71 (о самовольном возвращении). 19 мая 1922 года в письме Ф.Э. Дзержинскому Ленин предложил программу конкретных мер. Подлежащие высылке лица делились на несколько групп: 1) беллетристы; 2) публицисты и политики; 3) экономисты; 4) техники; 5) профессора и преподаватели и т.д. Также были составлены списки: московский, петроградский, украинский. Среди депортируемых деятелей философов было сравнительно немного, но они выделялись своей известностью и интеллектуальным потенциалом. Всего исследователи насчитывают около 270 человек, высланных за пределы РСФСР в рамках данной операции.

16-18 августа в РСФСР и на Украине состоялись аресты внесённых в списки деятелей. Арестованные давали подписку о невозвращении в РСФСР под угрозой смертной казни. При этом советской власти не удалось договориться с принимающей стороной – Германией: высылаемым приходилось лично ходатайствовать о визах. Большую роль в переговорах сыграл Г. Хилгер, главный уполномоченный Германского Красного креста в РСФСР.

29 сентября 1922 года из Петрограда отплыл пароход «Обербургомистр Хакен». На борту находились Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, И.А. Ильин, С.Е. Трубецкой, Б.П. Вышеславцев и др. Всего – 24 человека (с семьями – 84). 30 сентября пароход прибыл в Штеттин (Германия). 16 ноября этим маршрутом проследовал пароход «Пруссия» (прибыл в Штеттин 18 ноября). В числе его пассажиров были Н.О. Лосский, Л.П. Карсавин, А.А. Кизеветтер и др. Всего – 17 человек (с семьями – 44). Также 19 сентября из Одессы в Константинополь отбыли А.В. Флоровский и В.П. Бабкин, 23 ноября поездом из Москвы в Ригу отбыли П.А. Сорокин, А.В. Пешехонов и др., из Москвы в Берлин – Ф.А. Степун, Н.И. Любимов и др. 30 декабря из Крыма в Константинополь отбыл С.Н. Булгаков. Кроме того, большая часть т.н. «украинского» списка была депортирована в северные и восточные районы РСФСР. В то же самое время из Грузии были высланы 60 меньшевиков (прибыли в Берлин 3 декабря 1922 года).

Высылка представителей русской интеллигенции из РСФСР стала важной частью борьбы советской власти с инакомыслием и способствовала упрочению положения марксистско-ленинской идеологии в обществе, установлению более полного партийного контроля над системой образования. Высылка интеллигенции нанесла удар по интеллектуальному потенциалу страны, обозначила разрыв преемственности в развитии отечественной культуры. В то же время многие высланные деятели науки и культуры смогли продолжить за рубежом свою деятельность, став частью социокультурного феномена, известного как «Русское Зарубежье», в то время как многие оставшиеся в СССР деятели, не разделявшие марксистско-ленинских взглядов (П.А. Флоренский, Г.Г. Шпет и др.), были репрессированы.

15 ноября 2003 года в Санкт-Петербурге на набережной Лейтенанта Шмидта был установлен памятный знак (архитектор А.В. Сайков), посвящённый «философскому пароходу».

ЕГЭ. История. Термины. «Философский пароход»

 

«Философский пароход»

 

«Философский пароход» - так называли  высылку интеллигенции большевиками из советской России.

Для новой власти врагами были не только те, кто с оружием в руках выступал против неё, но и потенциальные враги, представители царской интеллигенции. Деятели науки, литературы, медицины - все они высылались по прямому указу Ленина В.И. за пределы страны в период с 1922-1923 г.

Троцкий Л.Б. так писал о данном событии:  «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно».

 

 

«Философский пароход»- это  обобщённое название и операции по высылке, и всех пароходо , на которых  высылались люди за границу: это были  пароходы из Петрограда, Одессы, Севастополя. Высылали в основном в Германию и Латвию.

Пассажиры «философского парохода»

• Всего – 225 человек

• Врачи- 45

• Профессора, педагоги вузов- 21

• Специалисты в области экономики - кооператоры, агрономы, экономисты- 30

• Литераторы- 22

• Юристы – 16

• Инженеры- 12

• Политические деятели - 9

• Религиозные деятели – 2

• Студенты- 34

Деньги, имущество брать с собой было нельзя, только  смену белья и всё.

В результате данной акции Россия лишилась стольких умов, многие из которых были с мировым именем.

Вот некоторые из них:

• Бабкин Б.П. - физиолог

• Бердяев Н.А.- философ

• Булгаков С.Н.- философ, религиозный деятель

• Ильин И.А. – философ, писатель, публицист

• Карсавин Л.П – философ, историк

• Котляревский Н.А. – академик

• Селиванов Д.Ф.- математик

• Сорокин П.А.- социолог, культуролог

• Флоровский А.В. – историк

Высланные за границу, эти люди не растворились в массе мирового сообщества, а нашли своё место, занимались любимым делом,  многие из них  стали выдающимися учёными :

Сорокин П.А – «отец» американской социологии

Бердяев Н.А – основал Религиозно-философскую академию

Булгаков С.Н. – возглавлял Православный Богословский Институт в Париже

Карсавин Л.П. – создал Русский научный институт в Германии

Зарубежные историки даже писали: «Благодаря Ленину, Зарубежная Россия получила когорту блестящих ученых и интеллектуалов, чья деятельность призвана была заложить основы культуры русской эмиграции».

Возможно, это даже было хорошо, что такие люди выехали за границу. Ведь они остались живы, работали, внесли свой вклад в развитие мировой науки. Останься они в России, где гарантия, что  не попали бы в страшную репрессивную машину Сталина, если даже виднейшие революционеры, ленинцы, оказались в ней, погибли, были казнены, исчезли в сталинских лагерях.

 

В Санкт-Петербурге на набережной Лейтенанта Шмидта в 2003 году установлен памятник. На котором написано:  «С этой набережной осенью 1922 года отправились в вынужденную эмиграцию выдающиеся деятели отечественной философии, культуры и науки»

Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна

 

Философский пароход (биографические сведения)

Философский пароход Пароход «Oberbürgermeister Haken» «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно» Л.Д. Троцкий Философский пароход Осенью 1922 г. из советской России было выслано около двухсот неугодных власти интеллектуалов: в их число входили инженеры, экономисты, врачи, писатели, журналисты, юристы, философы, преподаватели... На двух пароходах тогда уместились почти все русские философы. 29 сентября на борту парохода "Обербургомистр Хакен" уплыли в Германию Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, И. А. Ильин, С. Е. Трубецкой, Б. П. Вышеславцев, М. А. Осоргин и многие другие. Через полтора месяца пароход "Пруссия" увез Н. О. Лосского, Л. П. Карсавина, И. И. Лапшина, А. А. Кизеветтера. Еще раньше в Ригу были депортированы философы П. А. Сорокин и Ф. А. Степун, а историк А.В. Флоровский - в Константинополь. В начале 1923 г. за рубеж был выслан известный философ и религиозный деятель С. Н. Булгаков. Н.А. Бердяев Акция принудительной высылки лучшей части отечественной интеллигенции ознаменовала не столько начало политических репрессий, сколько раскол внутри русской культуры. С момента, как пароход «Пруссия» отправился в свой исторический рейс, русская мысль перестала быть единым феноменом, культурным событием, - она трагически разделилась на Русское Зарубежье и Россию Советскую. Поразительно точно описал ситуацию Н. О. Лосский: "...Германия - все же не Сибирь, но как же чудовищно трудно было оторваться от корней, от самой своей сути, которая умещалась в одном коротком слове - Россия". Те же, кто остался, кто не был предан своей страной, предвидели ужасные последствия высылки: "Страна, лишившись своей интеллигенции, двигается вспять", - писал Максим Горький, - "без творцов русской науки и культуры нельзя жить, как нельзя жить без души". Спустя много лет это драматическое событие получило символическое название "философские пароходы". Тем самым авторы данного термина хотели подчеркнуть огромный вклад, который внесли высланные философы в воспитание нового поколения русской эмиграции, в мировую и отечественную философскую мысль. Размышляя о феномене "философского парохода" стоит обратить внимание на характерную деталь в судьбе "изгнанников идеи": "..в отличие от писателей, известность которых фактически не выходила за круг эмиграции, работы русских философов получили в Западной Европе широкое распространение. Их знали не только в русских кварталах Берлина и Парижа - они сделались величинами мирового масштаба, а русская философская мысль благодаря их трудам стала частью философской культуры человечества". И.А. Ильин Сегодня известно множество причин высылки русской интеллигенции из страны: это и выход русского варианта книги О. Шпенглера "Закат Европы", изданной философами Н. А. Бердяевым, Ф. А. Степуном и С. Л. Франком, и критические отзывы о советской власти и экономической модели в журнале "Экономист", издававшемся в Петрограде, и выступления профессуры против большевистских реформ высшей школы в 1921 г., и много другое. Однако настоящей причиной, как писал И.А. Бунин в "Окаянных днях", были не события, а время... По мере перехода к НЭПу В. И. Ленин и его окружение оказались перед дилеммой: сопроводить определенную свободу в сфере экономики политической либерализацией, определенным ограничением своей власти или для ее сохранения в будущем пойти по пути высылок, репрессий по отношению к политическим оппонентам и потенциальным конкурентам. Большевистским правительством был выбран второй вариант. В 1921 - 1922 гг. обычным делом стали аресты, высылки, расстрелы, которые выносились революционными трибуналами и коснулись всех политических противников РКП(б) - меньшевиков, эсеров, кадетов, священнослужителей. В русле этой тактики уничтожения политической и идеологической оппозиции к лету 1922 г. было принято решение организовать высылку за границу представителей «антисоветской интеллигенции», тех, кто скептически относился к эксперименту большевиков, выступал публично против их идей, кто до октября 1917 г. был активным сторонником демократических идей и не собирался от них отказываться. Они работали в вузах, в издательствах, в журналах, в различных государственных учреждениях, в кооперации, то есть, в целом оказывали влияние на интеллектуальное развитие страны. "Политиканствующие ученые-профессора» обвинялись в том, что «на каждом шагу оказывали упорное сопротивление советской власти, упорно, злобно и последовательно старались дискредитировать все начинания советской власти, подвергая их якобы научной критике". А.А. Кизеветтер "Операция" против инакомыслящих представляла собой не одномоментное действие, а серию последовательных акций. Можно выделить следующие ее основные этапы: аресты и административные ссылки врачей, репрессии вузовской профессуры и профилактические мероприятия в отношении буржуазного студенчества. В этот же период проходили аресты руководителей политических партий, оппозиционных большевикам. Идею высылки представителей оппозиции за границу выдвинул В. И.Ленин. «Почти все [философы] - законнейшие кандидаты на высылку за границу, явные контрреволюционеры», - писал он Л. Д. Троцкому. Из директив В. И. Ленина: "Продолжать неуклонно высылку активной антисоветской интеллигенции за границу. Тщательно составить списки. На каждого интеллигента должно быть дело...". Существовало несколько параллельно разрабатывавшихся списков: московский, петроградский, украинский. На высылаемых заготавливались характеристики. Их основу составлял компрометирующий материал, которым располагали органы политической полиции. Всех философов высылали по статье № 75 Уголовного Кодекса: "контрреволюционная деятельность". Аресты, процесс и сама высылка напоминали фарс. Вот, что вспоминает философ и публицист М. А. Осоргин: "...все эти следователи были малограмотны, самоуверенны и ни о ком из нас не имели никакого представления... в одной бумажке оказалось изложение нашей вины: «нежелание примириться и работать с советской властью". Н.О. Лосский И далее о том, как проходила высылка: "Это тянулось больше месяца. Всесильное ГПУ оказалось бессильным помочь нашему добровольному выезду за пределы Родины. Германия отказала в вынужденных визах, но обещала немедленно предоставить их по нашей личной просьбе. И вот нам, высылаемым, было предложено сорганизовать деловую группу с председателем, канцелярией, делегатами. Собирались, заседали, обсуждали, действовали. Меняли в банке рубли на иностранную валюту, заготовляли красные паспорта для высылаемых и сопровождающих их родных. Среди нас были люди со старыми связями в деловом мире, только они могли добиться отдельного вагона в Петербурге. В Петербурге сняли отель, кое-как успели заарендовать все классные места на уходящем в Штетин немецком пароходе. Все это было очень сложно, и советская машина по тем временам не была приспособлена к таким предприятиям. Боясь, что всю эту сложность заменят простой нашей ликвидацией, мы торопились и ждали дня отъезда; а пока приходилось как-то жить, добывать съестные припасы, продавать свое имущество, чтобы было с чем приехать в Германию. Многие хлопотали, чтобы их оставили в РСФСР, но добились этого только единицы... Люди разрушали свой быт, прощались со своими библиотеками, со всем, что долгие годы служило им для работы, без чего как-то и не мыслилось продолжение умственной деятельности, с кругом близких и единомышленников, с Россией. Для многих отъезд был настоящей трагедией,- никакая Европа их манить к себе не могла; вся их жизнь и работа были связаны с Россией связью единственной и нерушимой отдельно от цели существования". Л.П. Карсавин В "Правде" публикуется сообщение о высылке, в котором указывается, что наиболее активные «контрреволюционные элементы» из среды профессуры, врачей, агрономов, литераторов, высылаются частью в Северные губернии России, частью за границу. Среди высылаемых почти нет крупных научных имен. Что касается судьбы высланных, то она удивительна: оторванные от родины, лишенные привычного культурного контекста, помещенные в чуждую среду отечественные философы и мыслители не растворились в потоках эмиграции, а наоборот преподнесли Европе совершенно неизвестную интеллектуальную Россию. Изгнание выдающихся представителей русской культуры и науки, - безусловно, трагической эпизод истории России XX в. Между тем, анализ с позиций сегодняшнего дня, как это и ни странно, показывает не только негативные стороны этого события. Благодаря высылке остались в живых выдающиеся ученые, которые внесли существенный вклад в развитие мировой науки, техники и искусства. Примерно такой же точки зрения придерживаются и некоторые историки Русского Зарубежья: "Благодаря Ленину, Зарубежная Россия получила когорту блестящих ученых и интеллектуалов, чья деятельность призвана была заложить основы культуры русской эмиграции". П.А. Сорокин Высылка за границу была решением радикальным, но, по сравнению со смертными приговорами, выносимыми на публичных процессах, мерой достаточно "гуманной". К тому же советское правительство не могло рискнуть в 1922 г. расстрелять сто или двести виднейших представителей русской интеллигенции. Многие изгнанники, находясь за границей, вошли в число выдающихся ученых XX века: Питирим Сорокин стал «отцом» американской социологии, Николай Бердяев оказал существенное влияние на умы всей думающей Европы, основал Религиозно-Философскую академию, публикует журнал «Путь» , С. Н. Булгаков возглавлял Православный Богословский Институт в Париже, Л. П. Карсавин организует Русский научный институт, Н. О. Лосский создает в эмиграции выдающие труды по этике и теории познания, повлиявшие на развитие многих философских школ. "Философский пароход" стал знаковым явлением для российской истории мысли. Сегодня многие требуют дать однозначный ответ: отрицательное ли это событие с точки зрения культуры или положительное с точки зрения судьбы высланных. А есть ли необходимость выносить вердикт? "Философский пароход" - факт нашей истории, его, разумеется, нельзя игнорировать при том, что идеологизация его неизбежна. Существенно здесь то, что мысль, свободная мысль, была сохранена, и диалог с ней продолжается до сих пор. Гусев Д.А. Аспирант факультета философии и политологии СПбГУ Санкт-Петербургское Философское Общество Памятная плита на набережной Шмидта, Санкт-Петербург Высылка Интеллигенция Событие

Философский пароход

Об этом драматическом событии в нашей истории напоминает сегодня скромный гранитный обелиск, установленный возле Благовещенского моста в Санкт-Петербурге. На нем лаконичная надпись: «С этой набережной осенью 1922 года отправились в вынужденную эмиграцию выдающиеся деятели отечественной философии, культуры и науки».

В этом самом месте и стоял пароход «Обер-бургомистр Хаген», который потом назовут «философским».

Точнее, таких пароходов было два: «Обер-бургомистр Хаген» покинул Петроград в конце сентября 1922 года, второй – «Пруссия» – в ноябре того же года. Они доставили в Германию более 160 человек – профессоров, преподавателей, писателей, врачей, инженеров. Среди них были такие блестящие умы и таланты, как Бердяев, Ильин, Трубецкой, Вышеславцев, Зворыкин, Франк, Лосский, Карсавин и многие другие, цвет нации. Высылали еще и поездами, пароходами из Одессы и Севастополя. «Очистим Россию надолго!» – довольно потирал руки Ильич, по личному распоряжению которого и была предпринята эта небывалая акция.

Высылка носила грубый, демонстративно унизительный характер: разрешалось взять с собой лишь две пары кальсон, две пары носков, пиджак, брюки, пальто, шляпу и две пары обуви на человека; все деньги и остальное имущество, а самое главное книги и архивы высылаемых подвергались конфискации. Художник Юрий Анненков вспоминал: «Провожающих было человек десять, не больше… На пароход нас не допустили. Мы стояли на набережной. Когда пароход отчаливал, уезжающие уже невидимо сидели в каютах. Проститься не удалось…»

На корабле – он был германским – изгнанникам дали «Золотую книгу», которая на нем хранилась, – для памятных записей именитых пассажиров. Её украшал рисунок Федора Шаляпина, покинувшего Россию чуть раньше: великий певец изобразил себя голым, со спины, переходящим море вброд. Надпись гласила, что весь мир ему – дом.

Участники первого рейса вспоминали, что все время плавания на мачте сидела какая-то птица. Капитан показал на нее изгнанникам и заявил: «Не помню такого. Это необыкновенный знак!»

Такого в истории и в самом деле никогда не было – чтобы государство само выдворяло не террористов, уголовников или опасных политических противников режима, а свои лучшие умы.

Операция по высылке была поручена ГПУ, которое составляло списки изгнанников.

Троцкий с присущим ему цинизмом объяснил это так: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно». Главная цель большевиков состояла в том, чтобы запугать интеллигенцию, заставить ее замолчать. Но надо признать, что уехавшим еще повезло. Позднее всех несогласных, в том числе самых известных людей России, стали безжалостно расстреливать или отправлять в лагеря.

Русская интеллигенция в своем большинстве не приняла революцию, так как осознавала, что насильственный переворот обернется для страны трагедией. Именно поэтому она и составляла угрозу для большевиков, захвативших власть насилием. По этой причине Лениным было принято решение о ликвидации интеллигентов посредством, сначала высылок, а потом беспощадных репрессий и чисток. М. Горький – «буревестник революции» был жестоко разочарован. Он писал в «Новой жизни»: «С сегодняшнего дня даже для самого наивного простеца становится ясно, что не только о каком-нибудь мужестве и революционном достоинстве, но даже о самой элементарной честности применительно к политике народных комиссаров говорить не приходится. Перед нами компания авантюристов, которые ради собственных интересов, ради промедления ещё на несколько недель, агонии своего гибнущего самодержавия, готовы на самые постыдные предательства интересов родины и революции, интересов российского пролетариата, именем которого они бесчинствуют на вакантном троне Романовых».

Интеллигенты, не принявшие большевистский режим, в 1920-е годы попали под тяжкий пресс цензуры, были закрыты все оппозиционные газеты. Не подлежали изданию философские статьи, написанные с немарксистских или религиозных позиций. Основной удар пришелся на художественную литературу, по приказам властей книги не просто не издавались, а изымались из библиотек. С полок пропали Бунин, Лесков, Лев Толстой, Достоевский...

Интеллигенция России стала очень малочисленна уже к 1923 году, она составляла около 5 % городского населения, поэтому интеллектуальные возможности и потенциал государства ослабились. Детей интеллигенции не принимали в вузы, для рабочих были созданы рабфаки. Россия лишилась огромного количества мыслящих и образованных людей. О. Н. Михайлов писал: «Революция оторвала от России, от русской почвы, вырвала из сердца России наиболее крупных писателей, обескровила, обеднила русскую интеллигенцию»...

Русская Атлантида

В результате высылки лучших русских умов и талантов заграница, и прежде всего США, получили в «подарок» от России целую когорту блестящих специалистов, позволивших им далеко продвинуть вперед свою науку и технику, развивать культуру.

Игорь Сикорский, выпускник Петербургского политехнического института, построил в США первый в мире вертолет, русские инженеры Михаил Струков, Александр Картвели, Александр Прокофьев-Северский фактически создали американскую военную авиацию, инженер Владимир Зворыкин изобрел в США телевидение, химик Владимир Ипатьев создал высокооктановый бензин, благодаря чему во время войны американские и немецкие самолеты летали быстрее русских, Александр Понятов придумал первый в мире видеомагнитофон, Владимир Юркевич спроектировал во Франции самый больший в мире пассажирский лайнер «Нормандия», профессор Питирим Сорокин стал за океаном создателем американской социологии, гениальный актер МХАТа Михаил Чехов – основоположником американского психологического театра, Владимир Набоков – знаменитым писателем, а русского композитора Игоря Стравинского в США считают американским гением музыки. Имена всех утраченных Россией гениев и талантов просто невозможно перечислить.

Из-за катастрофы 1917 года и драматических событий последующих лет за рубежом оказалось в общей сложности, около 10 миллионов русских людей.

Одних выслали, другие бежали, спасаясь от тюрем и расстрелов. Цвет нации, гордость России, целая утраченная Атлантида. Имена этих русских гениев и талантов, наш невольный «подарок» другим странам и континентам, от нас долгие годы в СССР скрывали, называли их «отщепенцами», а о некоторых мало кто у нас знает и до сих пор.

К этой страшной трагедии утраты лучших умов и талантов добавилась еще и другая, последствия которой мы ощущаем до сих пор. В нашей стране произошел разгром, «геноцид умов», сознательное уничтожение русской интеллигенции, ее места в университетах, научных институтах, в конструкторских бюро, в искусстве заняли другие люди. Произошло разрушение сложившейся в России веками преемственности традиций чести, благородства, высоких идеалов верного служения Отечеству и народу, что всегда было отличительным признаком русской творческой интеллигенции.

Может, именно по этой причине и смогла сформироваться у нас сейчас эта русофобская либеральная тусовка – потомки «комиссаров в пыльных шлемах», – которая из себя сегодня интеллигенцию лишь изображает.

А на самом деле Россию не любит, открыто презирает нашу историю и народ, при первой же возможности стремится уехать на Запад.

Кто уплыл на «философском пароходе»?

«Философскими пароходами» называют два рейса немецких пассажирских судов, доставивших осенью 1922 года из Петрограда в Германию, в Штеттин, видных представителей российской творческой интеллигенции — ученых, врачей, деятелей искусства и культуры, которых коммунистическая партия считала противниками советской власти. Из страны на пароходах «Обербургомистр Хакен» и «Пруссия» были высланы многие деятели отечественной науки, среди которых были выдающиеся философы. Именно поэтому пароходы образно стали называть философскими.

О семи известных пассажирах «философского парохода» рассказывает «Фома».

 

Юлий Айхенвальд (1872–1928)

Литературный критик, переводчик, философ. Известен работами по русской и западноевропейской литературе. Автор выдающихся очерков об Ахматовой, Гумилеве, Блоке и других писателях. Считал, что главное в творческом процессе — боговдохновенная личность автора, не зависящая от исторической и социальной обстановки: «Нет направлений: есть писатели. Нет общества: есть личности». Похоронен в Берлине на православном кладбище Тегель.

Некоторые работы: «Силуэты русских писателей» (1906), «Пушкин» (1908).

Цитата:

«Художник продолжает дело Бога, воплощает его первоосновную мысль. Творение ещё не кончилось, и поэт, священник искусства, облечен великой миссией вести его дальше, развивать предварительные наброски и планы».

 

Николай Бердяев (1874–1948)

Николай Бердяев. 1912

Всемирно известный религиозный философ, прошедший путь от увлечения марксизмом к православному христианству. Участник известного сборника статей о русской интеллигенции «Вехи» (1909). Основатель парижского журнал «Путь» (1925–1940) — ведущего издания религиозно-философской мысли русского зарубежья. Организатор Религиозно-философской академии в Берлине. В центре философии Бердяева «вечные вопросы»: личность и свобода, человек и государство, добро и зло. Работы Бердяева популярны до сих пор и вызывают яркие дискуссии, в том числе и в церковной среде.

Некоторые работы: «Смысл творчества» (1916), «Русская идея» (1946).

Цитата:

«Максимальные требования нужно ставить прежде всего себе, а не другим. Максимальные требования к другим есть обыкновенно лицемерие и фарисейство. Христианство есть религия любви, и оно соединяет в себе суровость, строгость, максимальную требовательность прежде всего к себе, со снисходительностью, милосердием и мягкостью в отношении к ближним».

 

Иван Ильин (1882–1954)

Иван Ильин. 1909

Всемирно известный русский религиозный философ, правовед, публицист, сторонник Белого движения. Автор ведущих в истории русского идеализма трудов о Гегеле. Главная тема философии Ильина — судьба России и ее национальное возрождение. Обращаясь к религиозному опыту, считал, что по существу вера и знание — это одно, а философия в своем ядре содержит духовный опыт и близка к религии. После высылки читал публичные лекции в странах Европы.

Некоторые работы: «О сопротивлении злу силою» (1925), «Аксиомы религиозного опыта» (1953).

Цитата:

«Есть некий духовный закон, владеющий человеческой жизнью; согласно этому закону, человек сам постепенно уподобляется тому, во что он верит. Чем сильнее и цельнее его вера, тем явственнее и убедительнее обнаруживается этот закон».

 

Лев Карсавин (1882–1952)

Лев Платонович Карсавин с женой, Лидией Николаевной Карсавиной. Фото 1900-х

Русский религиозный философ и историк-медиевист, поэт. Стоял у истоков исторической антропологии. Стремился к созданию системы христианского миросозерцания под влиянием раннехристианских учений, а также русской религиозной философии XIX века. Считал категорию всеединства фундаментальной для исторического процесса. После высылки был профессором истории в Вильнюсском университете. В 1949 году был обвинен по политической статье и арестован. Умер в 1952 году от туберкулеза в лагере Абезь (Коми АССР).

Некоторые работы: «О личности» (1929), «Поэма о смерти» (1931).

Цитата:

«Немного любивших, нашедших себя в другом, возлюбленных самою Любовью. Немногие, даже полюбив, опознали свою любовь; и живут они, словно в полумраке пещеры, обманываясь скользящими по стенам ее тенями».

 

Николай Лосский (1870–1965)

Семейный портрет. Збраслав. После 1922 г. Николай Лосский – крайний справа

Русский религиозный философ, один из основателей интуитивизма. Считал, что познание осуществляется с помощью различных видов интуиции: чувственной, интеллектуальной, мистической. Профессор философии в Русской духовной академии в Нью-Йорке (1947-50). Главная задача его философии — построить «теорию о мире как едином целом» на основе религиозного опыта.

Некоторые работы: «Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей» (1931), «Достоевский и его христианское миропонимание» (1953).

Цитата:

«Основная, наиболее глубокая черта характера русского народа, есть его религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра, следовательно, такого добра, которое осуществимо лишь в Царстве Божием».

 

Питирим Сорокин (1889–1968)

Питирим Сорокин с семьей. Массачусетс, США. Весна 1934 года

Всемирно известный русско-американский социолог, философ и культуролог. Руководитель первой в России кафедры социологии в Петроградском университете. Основатель социологического факультета в Гарвардском университете. Президент Американской социологической ассоциации. Не избежал мировоззренческих противоречий, но даже в момент увлечения революционными идеями пытался оставаться церковным человеком.

Некоторые работы: «Преступление и кара, подвиг и награда» (1914), «Система социологии» (1920).

Цитата:

«Насилие, ненависть и несправедливость никогда не смогут сотворить ни умственного, ни нравственного и ни даже материального царствия на земле».

 

Семён Франк (1877–1950)

Семен Франк

Всемирно известный русский религиозный философ. Один из авторов сборника «Вехи» (1909). Разочаровавшись в марксизме, сознательно принял православие в 1912 году. Важнейшие проблемы философии Франка — проблема бытия, человека и его связи с Богом, исследование причин кризиса рубежа XIX-XX вв. и последствий октябрьского переворота. Стремился примирить рациональную мысль с религиозной верой. Преподавал в Берлинском университете.

Некоторые работы: «Смысл жизни» (1926), «С нами Бог» (1949).

Цитата:

«Религиозное, внутреннее делание, молитва, аскетическая борьба с самим собой есть неприметный основной труд человеческой жизни, закладывающий самый ее фундамент».

 

Читайте также:

Философия: любовь к мудрости или сама мудрость?

Философский пароход: vasily_sergeev — LiveJournal

Цитата сообщения Dmitry_Shvarts

Ольга Цицкова. Русская идея. Философский пароход, 2007

Август отмечен еще одним печальным событием – началом операции, известной как «Философский пароход». Ленин за шесть дней до инсульта отдает приказ о начале операции по административной высылке «старой интеллигенции» с четким прописыванием всех ее шагов вплоть до инструкции как, когда и что надо делать.

Потом он, уже будучи тяжело больным, непосредственно  руководит ходом этой операции и постоянно интересуется, как идут дела и пеняет, что она проходит  слишком  медленно, требуя ускорить ее завершение. Нет сомнений, что лично для него эта операция была одной из ключевых и очень важной.

«Комиссия ... должна представить списки, и надо бы несколько сот подобных господ выслать за границу безжалостно, - указывал Владимир Ильич. - Очистим Россию надолго" и предупреждал, что "делать это надо сразу. К концу процесса эсеров, не позже. Арестовывать… без объявления мотивов - выезжайте, господа!»

Всего было три философских парохода: два «Обербургомистр Хаген» и «Пруссия»  – из Петрограда и один «Жан» - из Украины. Кроме пароходов, были еще «философские поезда», увозившие в Германию, как «ненужный хлам», цвет русской интеллигенции. И не только философов, но и врачей, инженеров, литераторов, педагогов, юристов, религиозных и общественных деятелей, а так же особо непокорных студентов.

Зафрахтованный у немцев пароход «Обербургомистр Хаген», отплывший 29 сентября 1922 г. отнабережной Петрограда. На нем выехало более 30 (с семьями около 70 человек) московских и казанских интеллигентов, в том числе Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, С.Е. Трубецкой, П.А. Ильин, Б.П.Вышеславцев, А.А. Кизеветтер, М.А. Осоргин, М.М. Новиков, А.И. Угримов, В.В. Зворыкин, Н.А. Цветков, И.Ю. Баккал и др

С собой разрешалось брать минимум вещей и двадцать долларов, хотя было известно, что операция с валютой тогда каралась смертной казнью. Не разрешалось брать драгоценности, кроме обручальных колец, никаких книг и рукописей. Отъезжающие должны были снимать даже нательные крестики. И с каждого бралась подписка, что они никогда обратно не вернутся. Словом выпроваживали без всяких средств к существованию и навсегда.

Всего по официальным данным в течение лета-осени 1922 года принудительно было выслано двести двадцать пять человек. По неофициальным, зарубежным данным, пятьсот, а по другим источникам – около двух тысяч. Сегодня уже никто точно сказать не может, сколько же выслали, потому что кроме официально утвержденных списков были еще  тайные приказы, а также эмиграция под давлением властей.

Высылали в основном «старую» интеллигенцию, которая не хотела и не могла по своим убеждениям и ментальности сотрудничать с советской властью. За  пять лет, что прошли  после начала революции, уже многим из них стало ясно: и про новую власть, и про будущее, которое ждет страну, и про судьбу интеллигенции в ней.

Памятная доска установлена в Санкт-Петербурге на месте, откуда отходили "Философские пароходы"

Если в 1918-1919, в самые тяжелые годы гражданской войны и военного коммунизма, еще была надежда, что запустение, голод и холод  всего лишь временные трудности и многие интеллигенты (Блок, Маяковский, Есенин, Хлебников, Хармс, Бенуа, Сомов, Малявин и другие) приняли революцию как народную и относились к ней вполне лояльно, то в 1922 году уже никаких иллюзий не оставалось.

И дело было уже не в голоде и холоде, потому что к тому времени НЭП, худо-бедно, начала кормить страну. Дело было  в формирующейся среде, вытеснявшей  прежние традиции и устои, прежнюю ментальность и духовные ориентиры, в требовании не просто лояльности, но и отсутствия всякого внутреннего сопротивления, несогласия и инакомыслия, на что старая интеллигенция согласиться никак не могла.

Она привыкла думать, а непросто  принимать слова на веру. Внутреннее сопротивление старой гвардии профессоров и  ученых было успешно сломлено за считанные недели 1922 года. Есть миф, что многие из них не хотели уезжать, но это не совсем так. Например, русский религиозный философ Борис Вышеславцев,  эмигрировавший  не по списку, а по собственному желанию, пишет в 1922 году своему другу в Берлин:

Приз кинофестиваля "Русское зарубежье"

«Я собираюсь отсюда <из России> уехать и слышал, что Вы организуете университет в Берлине. Если да, то имейте меня в виду <…> Вы спасаете этим живое воплощение остатков русской культуры для будущего, помимо спасения живого приятеля. Жизнь здесь физически оч<ень> поправилась, но нравственно невыносима для людей нашего миросозерцания и наших вкусов.

Едва ли в Берлине Вы можете есть икру, осетрину и ветчину и тетерок и пить великолепное удельное вино всех сортов. А мы это можем иногда, хотя и нигде не служу и существую фантастически, пока еще прошлогодними авторскими гонорарами и всяк<ими> случайными доходами.

Зарабатывать здесь можно много и тогда жить материально великолепно, но – безвкусно, среди чужой нации, в духовной пустоте, в мерзости нравств<енного> запустения. Если можете, спасите меня отсюда»

Меня особенно поразили слова «среди чужой нации». И это не оговорка, так оно и было: советская власть смотрела на интеллигенцию сквозь идеологическую призму, и если она и была нужна, то только как технический инструмент - научить народ грамоте, чтобы он умел читать, а отнюдь не думать.

Старая интеллигенция считала себя носительницей общегуманитарной миссии, к идеологии не имеющей никакого отношения, она полагала, что должна учить не только читать и писать, но при этом еще и мыслить, воспринимать реальность без идеологических шор, но именно поэтому всех их, по мнению властей, и стоило расстрелять.

Почему же тогда она неожиданно проявила гуманность и сделала такой широкий  жест милосердия,  заменив высшую меру наказания административной высылкой? По словам  Л.Троцкого, расстрелять их было не за что, а терпеть – уже невозможно, и, давая интервью западной прессе, выразил надежду, что запад по достоинству оценит этот гуманный шаг.

В оценке операции как гуманной есть своя правда, если иметь в виду, что уже в 1923 году по приказу Феликса Дзержинского высылки в Берлин прекратились, и интеллигенцию стали ссылать уже не в Германию, а на Соловки и в Сибирь, в глухие провинции и на строительство Беломорканала. А оттуда уже мало кто возвращался живым и подписки уже не требовалось.

Вообще история с «философским пароходом» долго замалчивалась,  но с началом  перестройки  были открыты и рассекречены многие документы с грифом «Совершенно секретно», стали  известны масштабы этой операции, кто был ее вдохновителем и исполнителем. Но за время молчания вокруг этой истории возникло  множество мифов, легенд, неточностей и разных толкований, восполнявших дефицит информации.

Плакат 1922 года

История философского парохода интересна еще и тем, что в ней  угадываются параллели с сегодняшним днем, не говоря уже о том, что высылка диссидентов практиковалась и в последующие годы (Солженицина, Бродского, Щаранского и Буковского), как, впрочем, она практиковалась и в царское время.

Но с чего все начиналось? А начиналось все с создания в июле 1921 года комитета по оказанию помощи голодающим (Помгол), который финансировался из-за границы. Сейчас бы эту организацию объявили иностранным агентом. Правды ради  следует сказать, что действительно в западной прессе активно муссировался вопрос о роли Помгола в возможном падении советской власти.

Дело в том, что когда члены комитета приезжали на места, то бывшие руководители тех мест все перекладывали на них, а сами просто сбегали, поэтому  Помгол вынужден был принимать на себя власть и решение всех организационных вопросов, хотя изначально его члены  и не предполагали, что все обернется таким образом.

Но именно это и обеспокоило представителей власти, когда обсуждался вопрос о том, как идут дела на местах. Кончилось тем, что всех членов Помгола арестовали и  выслали в глухие провинции. Но с них же и началась операция «Философский пароход», став ее прелюдией: первыми в июне 1922 года выслали руководителей комитета помощи голодающим С. Прокоповича  и Е. Кускову, отбывавших ссылку в Тверской губернии.

Очистим Россию надолго.

Формирование антисоветской группы интеллигентов, против которой  проводилась репрессивная операция «Философский пароход», было спровоцировано несколькими образцово-показательными акциями советской власти. Первой в этом ряду стоит изъятие церковных ценностей, которое большинством интеллигенции было воспринято как кощунство и вандализм.

Далее, в 1921 году все высшие учебные заведения лишились автономии: их выборные органы заменялись назначенными «сверху". Ответом стали забастовки профессорско-преподавательского состава и студентов, требовавших возврата прежних органов управления и самостоятельности вузов, тем более, что поставленные сверху товарищи быстро себя скомпрометировали доносами и провокациями.

Ленин требует срочно уволить двадцать-сорок профессоров и ударить по ним как можно сильнее. Все активные руководители профессорских забастовок позднее были включены в список пассажиров «философского парохода». Список пополнили  активные участники Всероссийских съездов врачей, аграриев, геологов и кооператоров, в один голос критиковавших ситуацию в стране.

Члены Политбюро ЦК РКП (б), принимавшие решение об административной высылке

Кроме того, пришедшие к власти большевики не имели опыта государственного управления, сплошь и рядом допуская ошибки и с ситуацией не справлявшиеся. Это вызывало острую критику в адрес правительства, но необходимо было сделать все, чтобы государство, плохо работающее, с громоздким и непрофессиональным аппаратом,  малограмотными руководителями все-таки устояло, даже ценой расстрелов и репрессий, сначала - по отношению к своим - бывшим друзьям и соратникам (начались суды над меньшевиками и эсерами), а затем - и к другим.

Но неожиданно для себя советское правительство столкнулось с тем, что Новая экономическая политика вслед за оживлением экономики реанимировала и общественно-политическую жизнь, в которой главными активистами стали старые интеллигенты в силу большей образованности и культуры мысли, а также большей опытности.

Как бы то ни было, у оппонентов советской власти  появились свои органы печати, в которых они  могли открыто высказываться, но любая критика в свой адрес советской властью воспринималась очень болезненно. Особо пристальное внимание к печати было спровоцировано самими издателями: так  главный редактор журнала «Экономист» (из каких соображений?) направил первый номер журнала лично в адрес  Ленина.

В нем была размещена статья видного социолога Питирима Сорокина, в которой тот критиковал декреты о семье, гражданском браке и анализировал влияние войны на демографию с явным уклоном в национализм:

«…война обессилила белую, наиболее одаренную, расу в пользу цветных, менее одаренных; у нас – великоруссов – в пользу инородцев, население Европейской России – в пользу азиатской, которое, за исключением сибиряков, и более отстало, и более некультурно и, едва ли не менее талантливо вообще».

Реакция последовала незамедлительно: Ленин ответил на критику программной «О значении воинствующего материализма» (март 1922 г.), в которой впервые прозвучала идея высылки профессоров и ученых:

«рабочий класс в России сумел завоевать власть, но пользоваться ею еще не научился, ибо, в противном случае, он подобных преподавателей и членов ученых обществ давно бы вежливенько препроводил в страны буржуазной «демократии». Там подобным крепостникам самое настоящее место»

Идея высылки могла прийти Ленину в том числе и в связи с тем, что к этому моменту Россия  заключила договор с Германией, позволявший заменить Сибирь  ссылкой в Германию, хотя  та отказалась так воспринимать высылку на свою территорию неугодных русских граждан.

Она потребовала, чтобы каждый высылаемый лично подал заявление о предоставлении ему въездной визы: Германия – не Сибирь. Дальше этот сценарий очень быстро начал реализовываться: девятнадцатого мая Ленин дает Дзержинскому указание:

«Обязать членов Политбюро уделять два-три часа в неделю на просмотр ряда изданий и книг, проверяя исполнение, требуя письменных отзывов и добиваясь присылки в Москву без проволочки всех некоммунистических изданий. Добавить отзывы ряда литераторов-коммунистов <...> Собрать систематические сведения о политическом стаже, работе и литературной деятельности профессоров и писателей».

Проф. А.А. Кизеветтер и Ю.А. Айхенвальд. Рис. И.А. Матусевича (1922).

Через пять дней, 24 мая,  собирается ЦК, которое принимает постановление с подробным описанием, как должна проходить операция: сначала следует тщательно составить список и завести на каждого дело, потом создать при НКВД особый отдел по рассмотрению вопроса высылки и специальный комитет, который  будет принимать решение окончательно.

Первыми в список попадает вся редакция того самого журнала «Экономист», чтение которого оформило у Ленина идею замены расстрела на административную высылку.

Десятого августа выходит Постановление ЦК с утверждением списка, шестнадцатого августа - начались обыски и ночные аресты попавших в список высылаемых.

Кое-кого не нашли, но большая часть была арестована и с ними начали работать наиболее подготовленные следователи. На  допросах выяснялась позиция каждого по отношению к Советской власти и предлагалось подписать два документа: подписку о согласии на высылку и подписку о невозвращении обратно.

Всем давалось время – семь  дней – для сборов с указанием, что разрешается и что не разрешается брать с собой. Указывалось, куда следует прибыть для посадки на пароход. Об отбытии из России известный русский философ   Лосский Н.О. вспоминал:

«на пароходе ехал с нами сначала отряд чекистов. Поэтому мы были осторожны и не выражали своих чувств и мыслей. Только после Кронштадта пароход остановился, чекисты сели в лодку и уехали. Тогда мы почувствовали себя более свободными. Однако угнетение от пятилетней жизни под бесчеловечным режимом большевиков было так велико, что месяца два, живя за границею, мы еще рассказывали об этом режиме и выражали свои чувства, оглядываясь по сторонам, как будто чего-то опасаясь».

М.А.Осоргин на философском пароходе. Рис. И.А. Матусевича (1922).

Поэтому разговоры о том, что профессора не желали уезжать являются скорее мифом, чем реальностью. Это в первые год-два они надеялись, что все образуется и искренне хотели служить Отечеству и народу. Потом  иллюзии развеялись. Писатель М.А.Осоргин вспоминает о тех днях:

«К концу затяжной канители – одна мысль была у всех этих «политических злодеев», раньше за границу не собиравшихся: только бы не передумали те, чьим головам полагается по должности думать.

Все ликвидировано, все распродано, все старые, прочные, десятками лет освященные связи отрезаны, кроме одной, порвать которую никто не в силах – духовной связи с родиной; но для нее нет ни чужбины, ни пространства…

…Вот открывается нам Европа… Европа, в которой пока еще можно дышать и работать, главное – работать. По работе мы все стосковались; хотя бы по простой возможности высказать вслух и на бумаге свою подлинную, независимую, неприкрытую боязливым цветом слов мысль…

Для нас, пять лет молчавших, это счастье. Даже если страницы этой никто не прочтет и не увидит в печати. …Разве не завидуют нам, насильно изгоняемым, все, кто не могут выехать из России по собственной воле? Разве не справедливо подшучивают они над нашей «первой, после высшей», мерой наказания?»

Это была правдой: известно, что некоторые попали в список «по блату», о чем, в частности, воспоминает Д.С.Лихачев. Высылаемый Изгоев рассказывает, что увидев какой-то пароходик, кто-то из высылаемых  пошутил:

«Пароходик от «Чеки» с приказанием вернуть всех обратно до нового распоряжения……».

Проф. С.Л. Франк с детьми. Рис. И.А. Матусевича (1922).

Девятнадцатого  сентября из Одессы в Константинополь отправился украинский «Философский пароход» с историком Антонием Флоровским, братом известного священника и богослова Георгия Флоровского.

Двадцать третьего сентября отправился «философский поезд»  Москва-Рига с философами Федором Степуном и социологом Питиримом Сорокиным.

Двадцать девятого сентября из Петрограда в Штеттин отплыл пароход «Oberbürgermeister Hacken» с Николаем Бердяевым, Иваном Ильиным, Сергеем Трубецким,  Михаилом Осоргиным и другими.

Второй рейс - пароход «Preussen» - отправился 16 ноября с Н.Лосским и Л.Карсавиным на борту. Четвертого декабря в Берлин прибыла группа из Грузии в количестве 62 человек, депортированных по политическим мотивам.

И, наконец, завершила эту операцию вначале 1923 года высылка двух Булгаковых: Сергея Николаевича Булгакова, известного священника и богослова, и Валентина Булгакова, хранителя музея Л.Н.Толстого.

Этой акцией и для высылаемых, и для остающихся все только начиналось: отправлявшиеся в эмиграцию думали, что там их ждут, некоторые даже готовили речи. Однако, к их глубокому разочарованию, по прибытии на пристань Штеттина  они увидели, что причал пуст. На вокзале Штеттина, куда они отправились,  местные немцы не скрывали своего раздражения: «Понаехали!»

Жизнь в эмиграции у всех складывалась по-разному, чаще не так успешно, как в России, а главное нарастали  тоска и пессимизм. Для советского же правительства операция оказалась успешной: административная высылка верхушки интеллигенции очистила СССР от самой думающей культурной прослойки, имевшей собственную, независимую точку зрения, которую она могла формулировать и высказывать. Оставалось расправиться с «недобитыми» интеллигентами, но это  было уже значительно легче.

Ильин и Трубецкой на борту философского парохода. Рис. И.А. Матусевича (1922).

Так планомерно и постепенно уничтожалась всякая возможность мысли, от которой, по словам Ленина, хотели очистить Россию надолго, что у них и получилось. Кроме этой, основной задачи, операция «Философский пароход» вбила клин между интеллигенцией оставшейся и эмигрировавшей, по-разному смотревшими на ситуацию в стране.

Да и внутри эмиграции всё было совсем не просто. Достаточно почитать мемуары, письма и воспоминания эмигрантов, которыми заканчиваю эту трагическую страницу российской истории. Это отрывок из статьи  Федора Степуна «Задачи эмиграции», написанной ровно десять лет спустя после «Философского парохода»:

«Для нас несравненно важнее разрешить совсем иной вопрос: вопрос о том, почему эмиграции не удалось осуществить ни одной из поставленных ею себе общественно политических задач. Все попытки вооруженной борьбы с большевиками обанкротились. Все мечты по созданию обще эмигрантского представительства подъяремной России в Европе — разлетелись.

Влияние научных работ эмиграции по изучению Советской России минимально. Европейцы больше верят большевикам, чем нам. Но что самое прискорбное; это то, что старшее поколение эмиграции не сумело завещать своего общественно-политического credo и своего анти большевицкого пафоса своим собственным детям: дети или денационализируются, или... большевизанствуют».

Тина Гай

ФИЛОСОФСКИЙ ПАРОХОД - это... Что такое ФИЛОСОФСКИЙ ПАРОХОД?



ФИЛОСОФСКИЙ ПАРОХОД

Образное название пароходов, на которых в 1922 г. из России были высланы представители старой русской интеллигенции (около 200 человек с семьями), в основном философы.

В начале 1921 г., когда правительство РСФСР в результате глубокого экономического кризиса было вынуждено пойти на либерализацию своей экономической политики (см. НЭП), у власти возникло опасение, что смягчением политического режима воспользуется «буржуазная интеллигенция», то есть старая русская интеллигенция, не разделяющая коммунистической идеологии. Действительно, в начале 1922 г. прошли массовые забастовки профессоров (см. профессор) и преподавателей вузов; недовольство действиями советского правительства выразили участники Всероссийского медико-санитарного общества; в философских обществах по всей стране обсуждались актуальные вопросы политики и идеологии. Чтобы предотвратить возможность влияния на широкие слои населения интеллигенции, не поддерживающей действия советской власти, В.И. Ленин предложил оппозиционно настроенных ученых выслать из России. Списки кандидатов на изгнание были утверждены 10 августа, а ночами 16–18 августа прошли массовые аресты намеченных к депортации. Первые две партии высылаемых были отправлены поездом в Ригу и в Берлин. Еще две партии выехали двумя специально зафрахтованными немецкими пароходами «Обер-бургомистр Хакен» и «Пруссия». На пароходах отплыли знаменитые русские философы: Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, С.Е. Трубецкой, И.А. Ильин, Л.П. Карсавин, Н.О. Лосский.
Представители советского правительства объяснили мировой общественности проведение этой акции требованиями гуманности. Л.Д. Троцкий в интервью американской газете заявил, что таким образом высланные будут спасены от возможного расстрела.
Список «Активной антисоветской интеллигенции» от 31 июля 1922 г.:

Пароход «Обер-бургомистр Хакен»:

Н.А. Бердяев:

Россия. Большой лингвострановедческий словарь. — М.: Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина. АСТ-Пресс. Т.Н. Чернявская, К.С. Милославская, Е.Г. Ростова, О.Е. Фролова, В.И. Борисенко, Ю.А. Вьюнов, В.П. Чуднов. 2007.

Смотреть что такое "ФИЛОСОФСКИЙ ПАРОХОД" в других словарях:

• Философский пароход — «Философский пароход»  кампания правительства РСФСР по высылке неугодных власти людей за границу в сентябре и ноябре 1922 года. Содержание 1 История 2 Краткая хронология[4] …   Википедия

• Крильон (пароход) — У этого термина существуют и другие значения, см. Крильон. Крильон Крильон Флаг …   Википедия

• Ольга Петровна Цуцкова — Ольга Цуцкова В мастерской Дата рождения: 6 июня 1952 Место рождения: Санкт Петербург Гражданство: Россия …   Википедия

• Ольга Цуцкова — В мастерской Дата рождения: 6 июня 1952 Место рождения: Санкт Петербург Гражданство: Россия …   Википедия

• Цуцкова Ольга Петровна — Ольга Цуцкова В мастерской Дата рождения: 6 июня 1952 Место рождения: Санкт Петербург Гражданство: Россия …   Википедия

• Цуцкова, Ольга — Ольга Цуцкова В мастерской Дата рождения: 6 июня 1952 Место рождения: Санкт Петербург Гражданство: Россия …   Википедия

• Цуцкова, Ольга Петровна — Ольга Цуцкова …   Википедия

• Цуцкова — Цуцкова, Ольга Петровна Ольга Цуцкова «Автопортрет с сыном», 1982 …   Википедия

• Philosophenschiff — Das Fahrgastschiff «Oberbürgermeister Haken» Philosophenschiff (russisch: Философский пароход) wird eine Aktion der bolschewistischen Regierung der RSFSR genannt, bei der missliebige Intellektuelle im September und November 1922 außer Landes… …   Deutsch Wikipedia

• Русское зарубежье (кинофестиваль) — У этого термина существуют и другие значения, см. Русское зарубежье …   Википедия

Философский пароход

Ольга Цицкова. Русская идея. Философский пароход, 2007

Август отмечен еще одним печальным событием – началом операции, известной как «Философский пароход». Ленин за шесть дней до инсульта отдает приказ о начале операции по административной высылке «старой интеллигенции» с четким прописыванием всех ее шагов вплоть до инструкции как, когда и что надо делать.

Потом он, уже будучи тяжело больным, непосредственно  руководит ходом этой операции и постоянно интересуется, как идут дела и пеняет, что она проходит  слишком  медленно, требуя ускорить ее завершение. Нет сомнений, что лично для него эта операция была одной из ключевых и очень важной.

«Комиссия ... должна представить списки, и надо бы несколько сот подобных господ выслать за границу безжалостно, - указывал Владимир Ильич. - Очистим Россию надолго" и предупреждал, что "делать это надо сразу. К концу процесса эсеров, не позже. Арестовывать… без объявления мотивов - выезжайте, господа!»

Всего было три философских парохода: два «Обербургомистр Хаген» и «Пруссия»  – из Петрограда и один «Жан» - из Украины. Кроме пароходов, были еще «философские поезда», увозившие в Германию, как «ненужный хлам», цвет русской интеллигенции. И не только философов, но и врачей, инженеров, литераторов, педагогов, юристов, религиозных и общественных деятелей, а так же особо непокорных студентов.

Зафрахтованный у немцев пароход «Обербургомистр Хаген», отплывший 29 сентября 1922 г. отнабережной Петрограда. На нем выехало более 30 (с семьями около 70 человек) московских и казанских интеллигентов, в том числе Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, С.Е. Трубецкой, П.А. Ильин, Б.П.Вышеславцев, А.А. Кизеветтер, М.А. Осоргин, М.М. Новиков, А.И. Угримов, В.В. Зворыкин, Н.А. Цветков, И.Ю. Баккал и др

С собой разрешалось брать минимум вещей и двадцать долларов, хотя было известно, что операция с валютой тогда каралась смертной казнью. Не разрешалось брать драгоценности, кроме обручальных колец, никаких книг и рукописей. Отъезжающие должны были снимать даже нательные крестики. И с каждого бралась подписка, что они никогда обратно не вернутся. Словом выпроваживали без всяких средств к существованию и навсегда.

Всего по официальным данным в течение лета-осени 1922 года принудительно было выслано двести двадцать пять человек. По неофициальным, зарубежным данным, пятьсот, а по другим источникам – около двух тысяч. Сегодня уже никто точно сказать не может, сколько же выслали, потому что кроме официально утвержденных списков были еще  тайные приказы, а также эмиграция под давлением властей.

Высылали в основном «старую» интеллигенцию, которая не хотела и не могла по своим убеждениям и ментальности сотрудничать с советской властью. За  пять лет, что прошли  после начала революции, уже многим из них стало ясно: и про новую власть, и про будущее, которое ждет страну, и про судьбу интеллигенции в ней.

Памятная доска установлена в Санкт-Петербурге на месте, откуда отходили "Философские пароходы"

Если в 1918-1919, в самые тяжелые годы гражданской войны и военного коммунизма, еще была надежда, что запустение, голод и холод  всего лишь временные трудности и многие интеллигенты (Блок, Маяковский, Есенин, Хлебников, Хармс, Бенуа, Сомов, Малявин и другие) приняли революцию как народную и относились к ней вполне лояльно, то в 1922 году уже никаких иллюзий не оставалось.

И дело было уже не в голоде и холоде, потому что к тому времени НЭП, худо-бедно, начала кормить страну. Дело было  в формирующейся среде, вытеснявшей  прежние традиции и устои, прежнюю ментальность и духовные ориентиры, в требовании не просто лояльности, но и отсутствия всякого внутреннего сопротивления, несогласия и инакомыслия, на что старая интеллигенция согласиться никак не могла.

Она привыкла думать, а непросто  принимать слова на веру. Внутреннее сопротивление старой гвардии профессоров и  ученых было успешно сломлено за считанные недели 1922 года. Есть миф, что многие из них не хотели уезжать, но это не совсем так. Например, русский религиозный философ Борис Вышеславцев,  эмигрировавший  не по списку, а по собственному желанию, пишет в 1922 году своему другу в Берлин:

Приз кинофестиваля "Русское зарубежье"

«Я собираюсь отсюда <из России> уехать и слышал, что Вы организуете университет в Берлине. Если да, то имейте меня в виду <…> Вы спасаете этим живое воплощение остатков русской культуры для будущего, помимо спасения живого приятеля. Жизнь здесь физически оч<ень> поправилась, но нравственно невыносима для людей нашего миросозерцания и наших вкусов.

Едва ли в Берлине Вы можете есть икру, осетрину и ветчину и тетерок и пить великолепное удельное вино всех сортов. А мы это можем иногда, хотя и нигде не служу и существую фантастически, пока еще прошлогодними авторскими гонорарами и всяк<ими> случайными доходами.

Зарабатывать здесь можно много и тогда жить материально великолепно, но – безвкусно, среди чужой нации, в духовной пустоте, в мерзости нравств<енного> запустения. Если можете, спасите меня отсюда»

Меня особенно поразили слова «среди чужой нации». И это не оговорка, так оно и было: советская власть смотрела на интеллигенцию сквозь идеологическую призму, и если она и была нужна, то только как технический инструмент - научить народ грамоте, чтобы он умел читать, а отнюдь не думать.

Старая интеллигенция считала себя носительницей общегуманитарной миссии, к идеологии не имеющей никакого отношения, она полагала, что должна учить не только читать и писать, но при этом еще и мыслить, воспринимать реальность без идеологических шор, но именно поэтому всех их, по мнению властей, и стоило расстрелять.

Почему же тогда она неожиданно проявила гуманность и сделала такой широкий  жест милосердия,  заменив высшую меру наказания административной высылкой? По словам  Л.Троцкого, расстрелять их было не за что, а терпеть – уже невозможно, и, давая интервью западной прессе, выразил надежду, что запад по достоинству оценит этот гуманный шаг.

В оценке операции как гуманной есть своя правда, если иметь в виду, что уже в 1923 году по приказу Феликса Дзержинского высылки в Берлин прекратились, и интеллигенцию стали ссылать уже не в Германию, а на Соловки и в Сибирь, в глухие провинции и на строительство Беломорканала. А оттуда уже мало кто возвращался живым и подписки уже не требовалось.

Вообще история с «философским пароходом» долго замалчивалась,  но с началом  перестройки  были открыты и рассекречены многие документы с грифом «Совершенно секретно», стали  известны масштабы этой операции, кто был ее вдохновителем и исполнителем. Но за время молчания вокруг этой истории возникло  множество мифов, легенд, неточностей и разных толкований, восполнявших дефицит информации.

Плакат 1922 года

История философского парохода интересна еще и тем, что в ней  угадываются параллели с сегодняшним днем, не говоря уже о том, что высылка диссидентов практиковалась и в последующие годы (Солженицина, Бродского, Щаранского и Буковского), как, впрочем, она практиковалась и в царское время.

Но с чего все начиналось? А начиналось все с создания в июле 1921 года комитета по оказанию помощи голодающим (Помгол), который финансировался из-за границы. Сейчас бы эту организацию объявили иностранным агентом. Правды ради  следует сказать, что действительно в западной прессе активно муссировался вопрос о роли Помгола в возможном падении советской власти.

Дело в том, что когда члены комитета приезжали на места, то бывшие руководители тех мест все перекладывали на них, а сами просто сбегали, поэтому  Помгол вынужден был принимать на себя власть и решение всех организационных вопросов, хотя изначально его члены  и не предполагали, что все обернется таким образом.

Но именно это и обеспокоило представителей власти, когда обсуждался вопрос о том, как идут дела на местах. Кончилось тем, что всех членов Помгола арестовали и  выслали в глухие провинции. Но с них же и началась операция «Философский пароход», став ее прелюдией: первыми в июне 1922 года выслали руководителей комитета помощи голодающим С. Прокоповича  и Е. Кускову, отбывавших ссылку в Тверской губернии.

(Окончание здесь)

Тина Гай

 

---

Смотрите также

• 
  Летит шуршит а не шуршавчик что это такое
• 
  Удвоение правой почки что это такое фото
• 
  Анализ соэ что это такое
• 
  Очаги глиоза в белом веществе головного мозга что это такое
• 
  Бешамель что это такое
• 
  Планета нибиру что это такое
• 
  Фм модулятор что это такое
• 
  Эффективный брак что это такое
• 
  Аэраторы для кровли что это такое
• 
  Анализ на цитологию в гинекологии что это такое
• 
  Зенкер что это такое